Мир на пике – Мир в пике
Шрифт:
Столь же пессимистичен и другой отчет американского национального статистического бюро EIA (Energy Information Agency) на эту тему. Снова патологоанатом столь же категоричен. В морг — значит в морг. И нечего потеть. В целом, положения этого отчета зеркально копируют положения отчета Международного энергетического агентства, однако он добавляет немного данных, специфических чисто для США и являющихся их «пунктиком», а именно: соотношение между добычей и потреблением нефти. Вот этот график из отчета.
Рис. 55.
Как видите, США к 2035 году на 63 % независимы по нефти. Ну и, соответственно, на 37 % — зависимы. Помните, как в старом анекдоте: «Штирлиц оказался при этом чуть-чуть разоблачен, а радистка оказалась немножко беременна».
Факт № 2. Жидкие фракции природного газа, как мы сказали, это «не совсем нефть». Точнее — это нефть на 60–70 %. Все другие «альтернативы», которые обычно плюсуют чохом к сырой нефти, и того хуже. Так, например, биоэтанол содержит всего 50 % энергии нефти, если считать его в литрах. То есть, если считать что-то в баррелях (литрах, кубометрах), получается здорово. Просто не надо забывать, что плюсуем мы груши с арбузами. И «беременность» американцев энергетическим кризисом может возрасти с 37 % до 40 %, а то и до 45 %.
Факт № 3. Главный, но не последний. Сланцевая нефть, которая весело горбится на графике EIA, тоже «сожрет» на свою добычу, где-то 20 % от добытой нефти. Причем, что интересно, эти деньги и ресурсы надо будет инвестировать в добычу данного ресурса постоянно и авансом, начиная от текущего момента и вплоть до 2030 года включительно. EROI сланцевой нефти составляет лишь около 5:1. А именно этот параметр задает грустный факт расходования 20 % лишь на «поддержание штанов» у добычи. Помните, плохой медведь должен охотиться больше, чтобы добыть себе побольше нерп за свою бездарную беготню.
«Да быть такого не может! — скажет читатель. — Что, вся эта беготня вокруг сланца ради того, чтобы получить 5 „бочек“ энергии на одну вложенную?»
Да, именно так. Согласно последним исследованиям, буровые установки, грузовики и поезда, обслуживающие нефтедобычу в Северной Дакоте, потребляют приблизительно 53 тысячи баррелей (8426,3 тысячи литров) дизеля в день. Перевести всю эту ораву на электроэнергию очень трудно — скважины «дохнут» быстро, а месторождение Баккен, как и другие сланцевые месторождения, очень большое. На сайте EIA приведены данные, согласно которым в январе 2013 года уровень добычи в штате составил 738 тысяч баррелей (117 332,5 тысячи литров). Приведем эти показатели к общему основанию. Пусть это будут джоули.
Литр дизеля содержит порядка 37,3 МДж, а сырая нефть Баккена — 37 Мдж. Отличия несущественные, тем не менее. Штат отдает порядка 4 341 304,5 тысячи МДж энергии в виде нефти и потребляет 314 301,7 тысячи МДж в виде топлива (около 7,2 %). EROI на границе штата будет равно 13,8. Если учесть, что на переработку нефти в топливо уходит около 10 % энергии, то EROI после НПЗ будет примерно 4 341 304,5 / (434 130,4 + 314 301,7) = 5,8.
Данную оценку можно рассматривать как верхнюю границу для EROI, поскольку в ней не учтены расходы энергии на производство оборудования, доставки нефти на НПЗ и доставки топлива до конечного потребителя. Как не учтены и гамбургеры для пропитания оравы нефтяников в Северной Дакоте.
Получается, что бизнес «сланца»
Но у нас есть и еще более экзотические заменители нефти. Эдакие гнилые пни, которые мы нашли у себя на холодном заднем дворе.
Ведь вторая надежда, о которой часто рассказывают в связи с «пиком нефти», это битуминозные пески в холодной Канаде, в которых содержится некая «тяжелая» нефть. Если нефть Баккена — это обычная нефть, которая попала в неудобную для добычи породу, то тяжелая нефть Канады или Венесуэлы — это, наоборот, неудобная нефть в обычной породе — песчанике или даже выветрившемся заново песке.
Вначале стоит разобраться с самой нефтью. На самом деле нефть — это никакое ни химическое вещество, а, скорее, целый коктейль различных веществ. В ней есть вещества вредные, есть вещества бесполезные, а есть вещества очень даже востребованные. И вся нефть в мире — разная. Есть месторождения с «хорошей» нефтью, а есть с нефтью, которая «не очень». Именно такой «не очень» нефтью была и российская нефть сорта Urals (в которой содержится много серы), пока нефть не стала стоить дороже, чем свобода.
Кроме того, полезные вещества нефти — углеводороды, из которых она состоит на 79–88 %, по отдельности гораздо более востребованы в экономике, чем необработанная, сырая нефть. Поэтому после добычи нефть разделяют по фракциям углеводородов, изначально содержащихся в ней, и продают их отдельно. Коллективная Золушка нефтепереработки денно и нощно путем возгонки и крекинга нефти отделяет мух от котлет, зерна от плевел и волков от агнцев.
Вот они, альфа и омега индустриальной нефтяной экономики:
Рис. 56. Перечень продуктов переработки сырой нефти.
Наиболее ценны так называемые «легкие» продукты перегонки нефти: весь верхний ряд — от нефтяного газа до соляра. Кроме того, ценность фракции нефти растет (в общем случае) в верхнем ряду справа налево — соляр дешевле газойля, газойль дешевле бензина, бензин дешевле эфира и так далее. Особняком стоит лишь нефтяной газ, который продается в целом дешевле жидких фракций. Иногда его вообще не заморачиваются утилизировать, а сжигают прямо на месторождениях, как на Баккене.
Почему же нефтяной газ не используется для получения чего-нибудь путного? Ответ прост: его качество часто и густо гораздо хуже того газа, который предлагает для продажи наш любимый «Газпром». В попутном нефтяном газе полно всяких вредных примесей — что насочилось в ствол, то и качаем наверх. Сероводород, азот, углекислый газ. Кроме того, количество нефтяного газа, получаемого от нефтяной скважины, обычно в разы меньше, чем количество природного газа, поступающего из скважин, изначально «заточенных» именно на газ. Поэтому не всегда раньше, на высоких значениях EROI и, как следствие, при низких ценах на газ и нефть, получалось экономически выгодно дотянуть трубу до каждой нефтяной вышки, выбрасывающей факел такого газа. Да и сами фракции конденсата, которые составляют большую часть нефтяного газа, не так удобны в добыче, переработке и использовании, как сырая нефть.