Мир наизнанку

Петерсон Хельга

Сказать, что Эдриан оказался к этому не готов – это не сказать ничего. Сидя вечером на диване и глядя на спящее рядом существо в защитном воротнике, Эд думал, что же ему теперь делать. Животному нужен уход. И деньги. Много денег. Понадобится какой-то собачий домик, постоянная покупка корма, а ещё собачья страховка тридцать фунтов в месяц. Как-то Эд не особо задумывался о деньгах, пока это касалось только его. У него были кое-какие накопления, собравшиеся за время работы. В то время тратиться было не на что. А ещё было пособие, позволяющее существовать в маленьком тесном мирке. Но собака меняла дело. Тратить неприкосновенный запас на собачий корм было глупо. Поэтому мысли Эдриана снова вернулись к Гаррету.

Гаррет

Уиндэм сумел повернуть ситуацию так, чтобы Эд не чувствовал себя чем-то ему обязанным, принимая это предложение. Он всегда умел привести веские доводы в поддержку своей точки зрения, и то, что сразу показалось благотворительностью, в конце беседы обернулось деловой сделкой. Но Эдриан прекрасно понимал, что, если бы не звонок матери, ничего бы не произошло. Пусть Гаррет и думал о заместителе какое-то время, но ничего не предпринимал до этого самого звонка.

И всё-таки теперь Эдриан уж точно должен был соглашаться. Каким-то непостижимым образом на его диване сейчас спала маленькая-большая ответственность, такая же побитая жизнью, как и сам Эд. Кстати «ответственность» оказалась белоснежного цвета. Крепко сбитый белоснежный пёс, похожий на вэст-хайлэнд уайт терьера, напоминающий пуфик для ног. Когда у Эдриана спросили, какую кличку вносить в базу данных, он на какое-то время завис и глупо пялился на медсестру. Вообще, за всё время их общения, девушка, наверное, решила, что он немного отстал в интеллектуальном развитии. Потому что Эдриан то и дело терял нить разговора, переспрашивал фразы по нескольку раз или вообще замолкал, теряя дар речи. Медсестре, так же, как и несколько раз до того, пришлось привлечь к себе внимание Эда уже традиционным «мистер Харди», чтобы он наконец перестал стоять как истукан и дал какое-то имя животному.

– Э-э, – протянул Эдриан, запуская руку в длинные волосы, – я не был готов к этому вопросу, – честно признался он.

– Понимаю, – улыбнулась девушка. Она точно считала его идиотом. – Может у вас есть какие-то любимые имена? Или города… многие называют животных названиями городов. Или напитков. С чем у вас ассоциируется этот милый малыш?

Эдриан взглянул на «милого малыша», на тот момент уже чистого и постриженного, и вспомнил как это же чудовище пулей летело навстречу каждой проезжающей машине.

– Пусть будет Миними, – наконец, сказал Эд.

Девушка удивлённо подняла брови.

– Миними? Как злодей из фильма?

Эд улыбнулся краешком губ.

– Нет. Миними – как ручной пулемет.

Глава 3

Гаррет был рад звонку. По крайней мере, он так сказал. На самом деле интонации Рета всегда оставались флегматично-отстранёнными, поэтому было сложно понять, кода он рад, а когда не очень. Но кузен составил контракт и сам привёз его домой к Эду в Редбридж. Несмотря на то, что Гаррет якобы не занимался благотворительностью, это была именно она. Эдриан как-то смирился с этой мыслью. Он собирался оправдать ожидания, хотя до сих пор слабо представлял, в чём будут заключаться его обязанности.

Абсолютно точным было то, что ему придётся проводить время в клубе с четверга по субботу, с девяти вечера до трёх утра. Всё остальное выглядело расплывчато. Эдриан должен был следить за порядком, гонять охранников, внушать страх и благоговение. Также Эду в обязанность ставилось появление в клубе в дневные часы тогда, когда там проходили репетиции и сам Гаррет не имел возможности присутствовать. Этот момент необходимо было обсуждать заранее.

Благотворительность Гаррета распространилась даже на Миними. Увидев собаку с перевязанной лапой, спящую в углу гостиной, он предложил отложить знакомство с коллегами до тех пор, пока «больной» не станет немного самостоятельнее. Первые дни Миними был вялым и меланхоличным. Если он не спал, то молча

лежал, периодически тяжело вздыхая над своей судьбой. Эдриан кормил пса из рук и выносил через заднюю дверь в маленький неухоженный дворик, чтобы Миними делал там все свои собачьи дела. Минут через пять пёс тем же способом перемещался обратно в угол гостиной.

Но на четвёртый день Мини немного ожил. Он стал поднимать голову и насторожено стричь ушами, когда мимо дома проходили люди. Чтобы поесть он поднимался на три лапы и медленно ковылял к миске, а когда хотел оказаться на улице, так же медленно добирался до задней двери и тихо скулил. Он оказался на удивление культурным для пса, всю жизнь прожившего в подворотнях. Оставалось только надеяться, что с уходом хозяина из дома эта культурность сохранится, и по возращении домой Эдриана не будет ждать много неприятных сюрпризов в разных углах первого этажа. С аспектами дрессуры собак Эд знаком не был.

***

Спустя неделю Эдриан шёл по Кингслен-Роад навстречу неизвестности. Пёс чувствовал себя заметно лучше. Он уже пытался запрыгивать на диван и подниматься за новым хозяином по лестнице, чтобы не оставаться одному в гостиной. Перед уходом из дома пришлось сколотить паркурщику клетку из деревянных поддонов, чтобы он не сломал себе лапу повторно.

Сейчас, шагая по улице, натянув капюшон толстовки почти до самых глаз и устремив взгляд под ноги, Эдриан думал о собаке. Нога болела чуть больше обычного, но Эд практически не замечал этого. Он то и дело вспоминал ту обиду во взгляде, которым Миними провожал хозяина. Возможно, сажать пса в сколоченные поддоны было лишним, но еще один счёт на лечение мог значительно пошатнуть неустойчивое финансовое равновесие Эда. И это не говоря о том, что Мини будет просто жалко. Так что клетка была меньшим из двух зол. Еще бы иметь уверенность в том, что пёс не привлечет своим печальным воем службу охраны животных. Вообще-то он не выл. Миними мог тихо скулить под дверью, но в остальном парень был молчаливым и задумчивым. Однако кто знает, как он поведет себя, оставшись в одиночестве…

Здание из красного кирпича было уже рядом.

Наконец-то.

Эдриан вытянул из кармана телефон, разблокировал экран и стал искать в справочнике номер Гаррета. Он прокрутил телефонную книгу до самого конца, вернулся в начало. Контакт будто куда-то исчез. Или это нервы? Новое место, новые люди, мало ли, как они примут нового человека… Эд снова мазнул пальцем по экрану, в этот раз медленнее, начал внимательно всматриваться в имена и…

В грудь с размаха влетело что-то большое, выбивая воздух из лёгких.

Вот же чёрт!

Телефон чуть не вылетел из рук, он по инерции отступил назад и вскинул голову.

– Эй! – раздался возмущенный женский голос.

И взгляд наткнулся на широко распахнутые серые глаза на симпатичном лице. Огромные и ошарашенные. Эд застыл. Непонимающе моргнул. Взгляд опустился, сканируя кожаную куртку, длинную серую юбку, достающую почти до тротуара, массивные ботинки. Длинные, очень светлые волосы, доходящие до талии, были спутаны мартовским ветром. А тонкая женская ручка зажимала в пальцах пластиковый стаканчик и была отведена в сторону.

Кажется, только что чуть не произошла авария.

Эд перевел взгляд со стаканчика на лицо девушки.

– Прости, – выронил он.

Она не ответила. Медленно опустила руку на уровень груди, продолжая смотреть на него немигающим взглядом немного снизу вверх. Эдриан кашлянул, потянулся к дверной ручке и открыл дверь, пропуская незнакомку вперед. Она еще секунду помедлила и юркнула в темноту холла.

Ну и ладно…

Эдриан занёс ногу над порогом чтобы последовать за ней, но перед ним вырос коренастый, крепко сбитый парень с короткими светлыми волосами и суровым лицом.