Мир охоты и крови
Шрифт:
– Зельда, ты должна сказать мне, что…
Она зажмурилась и покачала головой. В ушах нарастал гул, рев тварей, шум дождя, постепенно усиливавшегося, и оглушающий грохот табуна лошадей. Проклятие, из-за которого она порой видела то, чего не было на самом деле, вновь проснулось.
«Тебе это кажется, Зельда, – произнес все тот же голос. – Это только в твоей голове».
– Это в моей… в моей голове, – пробормотала она, стараясь дышать через рот, чтобы ее не вывернуло от тошнотворного запаха. – Крови нет, дождь не ранит, солнце встает и садится каждый день…
– Что?
–
– Зельда, – настойчиво произнес Себастьян и аккуратно отнял сначала одну ее руку от взлохмаченных белых волос, а следом и другую, сжав их в своих ладонях, – не знаю, что за хрень ты бормочешь, но успокойся. Здесь никого нет, мы одни. Все нормально. Сейчас ты вдохнешь, выдохнешь, успокоишься, и мы вместе подождем, пока хаос начнет тянуться к своему хозяину. Мы найдем того, кто обратил этого эльфа, найдем убийцу Джевела и будем купаться в деньгах, помнишь?
Что-то такое Зельда действительно помнила. Пару дней назад она сказала Себастьяну, что за успешное завершение поиска принц Джулиан заплатит им столько, что они до конца своей жизни будут купаться в деньгах. Но она думала, что Себастьян не обратил внимания на ее слова. Он часто не отвечал на ее отвлеченные рассуждения или просто называл их чушью.
– Зельда, немедленно посмотри на меня.
Эльфийка сделала маленький осторожный вдох через нос и, не распознав медного запаха, приоткрыла глаза. Лицо Себастьяна вновь было нормальным: в меру надменным, с презрительно изогнутыми бровями – они, кажется, всегда были такими, – сощуренными голубыми глазами и чистой кожей.
– Крови нет, – прошептала Зельда, во все глаза разглядывая его.
– Крови нет. Хотя я понятия не имею, что это значит. Не хочешь объяснить?
Заметив, что Себастьян все еще держит ее, Зельда стряхнула его руки и отступила на шаг. Она была уверена, что проклятие не вернется, но именно это и произошло. Почти одиннадцать месяцев спустя.
– Невероятно! Почему оно всегда приходит так не вовремя?!
Себастьян озадаченно моргнул. Зельда была достаточно умной и знала, что Себастьяна трудно удивить. Даже когда они были в доме семьи Гривелли – на следующий день после встречи с Джулианом – и искали информацию о нескольких старых поисках, Себастьян с удивительным спокойствием поинтересовался у своей шестнадцатилетней сестры Рокси, как та себя чувствует. Зельда слышала, что совсем недавно девчонка сцепилась с сильной демоницей где-то в Англии. Поэтому, увидев невозмутимость Себастьяна, эльфийка не постеснялась обругать его за черствость, после чего пообещала Рокси как-нибудь показать, насколько хорошо оружие из артизарской стали. Было что-то очень привлекательное в этой девчонке, в одиночку завалившей демона, месяц терроризировавшего какой-то там пансион, и даже ее вопрос о том, что такое артизарская сталь, не умалял этой привлекательности.
Но и тогда Себастьян не отреагировал на ее замечание. Казалось, ему было плевать, что Зельда через три секунды после знакомства с Рокси пообещала показать ей, как обращаться с оружием. Он только скупо напомнил сестре не перенапрягаться и пить отвары.
В общем, Себастьяна было трудно поймать на проявлении каких-либо эмоций. Но сейчас он смотрел так, будто Зельда призналась, что собственными руками задушила короля Джевела. Хотя
Поэтому сейчас не понимала, почему он смотрит на нее так удивленно. Но это длилось всего несколько секунд.
В следующий миг с Себастьяна будто разом слетела маска. Он вновь презрительно сощурил глаза, скривил губы, словно готовился озвучить язвительное и чрезвычайно точное замечание, и слабо качнул головой в сторону.
– Твой хаос движется.
Зельда покосилась на горстки пепла, оставшиеся от демона, и увидела тонкий след из черных песчинок, охваченных ультрамариновыми нитями ее магии.
– Немного быстрее, чем я ожидала.
Зельда развернулась и, не говоря больше ни слова, направилась за хаосом. Совсем скоро он начнет растворяться в воздухе, в самой магии этого мира и свободных частицах хаоса, и таким образом будет искать своего хозяина. Но уж лучше Зельда с уверенным видом двинется вперед и откроет портал чуть дальше, чем продолжит стоять под пристальным взглядом Себастьяна и притворяться, будто никакого странного приступа не было.
Фортинбрас был прав, когда сказал, что этот мир понравится ей больше. Но он не говорил, что в нем окажется так трудно.
Пару дней назад в Канберре демон рогом продырявил Дионе предплечье, и после лечения Энцелад приказал ей отдыхать и набираться сил. Сегодня она вновь могла вернуться в строй, о чем Энцелад и намеревался сообщить, однако в комнате сестры обнаружил только Артура, спящего в обнимку с подушкой.
Не то чтобы Энцелад был удивлен. Он прекрасно знал об отношениях Дионы и Артура и считал, что тот был не таким уж плохим человеком и рыцарем. Он вполне устраивал Энцелада, чего нельзя было сказать о прошлых любовниках и ухажерах Дионы.
Большинство из них шли на попятную, по-настоящему осознав, кто она и ее брат. Артур же, хоть и был младше – Энцелад никогда не забывал о разнице в двести лет, которая существовала между сигридцами из другого мира и теми, кто жил здесь еще до Вторжения, – имел достаточно наглости и храбрости, чтобы не бояться его, иногда даже спорить, и одновременно очаровывать Диону своим характером и неиссякаемым позитивом.
Энцеладу потребовалось почти пять минут, чтобы вбить Артуру в голову, что он должен немедленно собраться и отправиться с Шераей к Кемене, которую поймал один из магов. И как раз в тот момент, когда Артур, закутавшись в одеяло, отползал на другую половину кровати, на пороге спальни появилась Диона.
– Где мой чай, Энци?
Сестра выглядела превосходно в новых, сидевших точно вторая кожа, черных доспехах, еще слабо поблескивавших защитными чарами. На лице – ни следа усталости или рассеянности, серые глаза сверкали так, будто Диона была готова прямо сейчас ринуться в бой. Она даже русые волосы собрала в тугой хвост, как делала всегда, когда бралась за работу.
– Где ты была? – спросил Энцелад, проигнорировав замечание о чае. Диона почему-то была уверена, что каждый раз, когда брат будил ее, он был обязан приносить ее любимый чай с жасмином.