Мир охоты и крови

mikki host

Кемена пожевала нижнюю губу и словно нехотя ответила:

– Неапольский был… довольно агрессивным и смелым. Мы пытались его усмирить, но он не сдавался! Чудо, что мы его выдрессировали!

– Как же все-таки это получилось?

– Эксперименты. Мы долго искали, что поможет нам, и когда нашли… – она прикрыла глаза, будто от наслаждения, и улыбнулась еще шире. – Это было прекрасно, Шерая. Неапольский был силен как никогда, и даже Махатс едва не проиграл ему… Ах, если бы я только знала, что потом все это рухнет, я бы надела на него больше цепей! Я бы оставила одну из

девчонок в живых, чтобы отрезать от нее по кусочку, когда он упрямится, и подмешивать ему в еду, я бы заставила его смотреть, как другие питомцы насилуют ее и пожирают… Разве это не прекрасно, Шерая? Неапольский был совершенным!

– Но ваши расчеты – нет.

– Верно! Если бы не Махатс, мы бы удержали его дольше! Анка была права, нужно лишь копнуть чуть глубже, и мы почти нашли, что искали, но этот выродок все испортил!

Кемена с такой силой треснула по невидимой границе барьера, что Шерая на долю секунды увидела трещины. Рыцари синхронно обнажили мечи, но маг остановила их и приложила ладонь к барьеру, усилив магию Хелджа и вписав дополнительные сигилы.

– Насколько глубоко нужно было копнуть? – как ни в чем не бывало спросила Шерая, уперев одно колено в пол.

– Все было записано, правда. Все наши исследования, все, что мы узнали благодаря питомцам… И у нас было бы больше, но Махатс что-то задел внутри Неапольского во время последнего эксперимента… Что-то вырвалось, и настала ночь, и погасли звезды, и Блуждающие Души будто запели в унисон…

– Что именно вырвалось?

– Ночь, Шерая, – повторила Кемена, многозначительно посмотрев на нее. – Ночь сошла с небес, и все, над чем мы так долго трудились, обратилось в прах! Неапольский убил их всех, я слышала, как они кричали, он и до нас едва не добрался…

– Вы с Махатсом сумели спастись.

– Но он нас нашел! Он находил нас снова и снова, будто сами боги вели! Я приказывала ему остановиться, оставить нас в покое, но он не слушал! Чудо, что мы сумели спрятаться от него!

– Но почему Махатс решил оставить тебя? Разве вместе вы не сильнее?

– Я не знаю, не знаю! Он ушел и не отвечал на мои письма… Я только знаю, – судорожно продолжила Кемена, торопливо пригладив сальные волосы, – что он продолжил ставить эксперименты. Наверняка у него появились новые питомцы, а я… а я своих потеряла, но я искала их, правда… И я…

– И ты пыталась в одиночку копнуть глубже, да?

– Да! Я искала, я почти нашла ответ, но этот!.. – Кемена несвязно выругалась, бросив яростный взгляд на Хелджа, но почти сразу же стала смиренной и тихой, когда обратилась к Шерае: – Я ведь не сделала ничего плохого, да? Пожалуйста, Шерая, помоги мне. Он держит меня здесь, а ведь я всего лишь искала истину!

– Прости, Кемена, – сказала маг, поднимаясь на ноги, – но за свои преступления ты ответишь перед судом фей.

Кемена затихла, вытаращившись на нее. Ни один маг не мог безнаказанно похищать сигридцев и ставить на них эксперименты. Шерая знала это достаточно хорошо, потому что сама когда-то была на месте Кемены, пусть и за куда менее тяжкие грехи.

– Что? – Кемена наконец обрела голос и забормотала, царапая

границу барьера: – Но ты не можешь!.. Как же так, Шерая? Ты должна помочь мне, должна! Такие, как мы, должны держаться вместе!

– Не понимаю, о чем ты, – отозвалась женщина, рисуя новые сигилы поверх существующих: для удержания магии Кемены под контролем, для подавления ее воли, для ограничения движений. Закончив, она повернулась к остальным и сказала: – Беро будет через минуту.

– Ты не можешь! – истошно заверещала Кемена, подскочив на ноги и замолотив по барьеру. – Ты больше не такая, как они, Шерая! Твоя любовь – лишь иллюзия, я слышу, как хаос шепчет мне об этом!

Шерая медленно повернулась к женщине и оглядела ее с ног до головы, мысленно напоминая себе не вершить самосуд.

– Ну же, Шерая, – судорожно шептала Кемена, пока двое рыцарей заламывали руки ей за спину и толкали вперед, к лестнице. – Я слышу хаос, и он говорит мне: эта лживая любовь тебя погубит. Ты проклята, Шерая, проклята до конца своих дней!

Джонатан кинул на Шераю быстрый взгляд. Не говоря ни слова, она первой поднялась по лестнице и придержала дверь для рыцарей, которые тащили обезумевшую Кемену во двор, где они должны были встретиться с Беро. Хелдж отказывался снимать чары, ограничивающие открытие порталов внутри дома, хоть и сузил их до размеров двора. Кемена кричала, брыкалась, кусалась и пыталась пустить в ход магию, но Шерая подавляла ее.

– Ты умрешь, Шерая! – вопила безумная, упираясь ногами в каменную дорожку, по которой ее тащили. – Умрешь, если не поможешь! Я слышу, как звенят цепи!

Рядом с Шераей остановился Джонатан, достав сигарету и закурив.

– Ты же бросил, – заметила она, покосившись. – Года два назад, наверное.

– Стресс, – раздраженно ответил Джонатан.

– А, стресс. Понятно.

Метрах в двух от закрытых ворот, точно на границе сдвинутых барьеров, начал формироваться портал. Хелдж следил, чтобы Кемена не вырвалась, и Шерая похвалила бы его энтузиазм, если бы не чувствовала стресс, как и Джонатан, но иной природы.

Она протянула руку, и искатель, не спрашивая, протянул ей пачку.

– А ты вообще не куришь, – напомнил Джонатан.

– Стресс, – невозмутимо повторила она.

Портал сформировался, но из него вышел вовсе не Беро. Оказавшаяся за границами барьеров Кемена отчаянно завопила, когда рычащий Данталион набросился на нее, вырвал из цепкой хватки рыцарей и повалил на землю.

– Исчезни! – кричала Кемена, пытаясь отбиться голыми руками, с которых сыпались тусклые черные искры. – Исчезни, исчезни!

– Сука!

Данталион схватил безумную за воротник и со всей силы приложил затылком о камень. Енох и Артур попытались остановить вампира, но вампир, почти не прикладывая усилий, оттолкнул их и, наклонившись к лицу Кемены, прошипел:

– Как ты хочешь умереть? Мне вырезать твое сердце или отдирать по кусочку, пока ты будешь истекать кровью? Может быть…

Шерая, пусть и запоздало, вскинула руки, и Данталиона дернуло в сторону. Он зарычал, быстро нашел ее и впился обезумевшим взглядом горящих красных глаз.