Мир охоты и крови

mikki host

– И с чего бы мне давать тебе деньги?

– Я очарователен.

Для убедительности вампир даже улыбнулся. Шерая скривила губы.

– Мне нужна гарантия.

– Чего конкретно? Что я не потрачу все деньги на вино?

– Ах да, спасибо, что напомнил об этом. Теперь мне нужны две гарантии.

Данталион раздраженно выдохнул. Обычно ему нравилось, когда женщины с ним спорили и даже дерзили, но Шерая – это что-то с чем-то.

В

обмен на знания о Махатсе Данталион выторговал себе достаточно денег. Бонусом шла метка из сигилов – стоило коснуться ее, и Шерая поймет, что он готов вернуться обратно через созданный портал.

Но Данталион не представлял, когда вернется.

В Картахену вампир явился вовсе не для того, чтобы покупать цветы и идти на кладбище. Но раз уж он здесь, следует навестить могилу семьи Гарсиа. И когда это он стал таким сентиментальным?

Данталион держался почти месяц. Появлялся в особняке Гилберта, только когда требовала ситуация. Через других узнавал, как справляется Марселин и не нужна ли ей помощь вампирского клана. Искал черт знает куда девшуюся Пайпер. Появлялся в местах открытия брешей, устранял демонов и следил, чтобы люди, ставшие случайными свидетелями, не сболтнули лишнего.

Данталион старался делать то же, что и всегда, но почему-то с каждым днем все чаще бесился из-за любой мелочи и все сильнее боролся с желанием просто поселиться у Гилберта, чтобы отваживать всех, кто обращался к Марселин.

– Хватит прятаться, – тихо произнес вампир, выдержав преследование целых две минуты.

Несколько секунд спустя раздались торопливые шаги. Николас догнал вампира и пошел рядом, стыдливо опустив глаза.

– Ну? – спросил Данталион.

– Что – ну?

– Зачем увязался?

– Говорил же – хочу Картахену посмотреть…

Мужчина фыркнул:

– Возвращайся назад. Я не собираюсь с тобой нянчиться.

– Я не ребенок! К тому же… ты не туда свернул.

Данталион резко остановился. Какая-то женщина врезалась ему в спину и разразилась гневной тирадой.

– Ты дважды свернул не туда, – очень тихо добавил Николас под суровым взглядом вампира.

– А ты знаешь, куда я иду?

– Знаю.

– Почему так уверен, что иду не туда?

– Магия подсказывает.

– Вот пусть твоя магия и устраивает тебе экскурсию, а я не вызывался. Все, кыш! – Данталион замахал руками, пытаясь отогнать мальчишку. – Отвали от меня.

И чего только этот крысеныш прицепился к нему? Будто мало в особняке Гилберта разных чудиков, которых можно доставать глупыми вопросами и нелепыми просьбами. Взять хотя бы того же Эйса, из-за которого у Энцелада скоро начнется нервный тик.

– Что-то шевелится! – крикнул Николас, когда Данталион, махнув напоследок, пошел дальше. – Магия… движется. Где-то здесь.

– Конкретней.

– Не могу. Ничего не понимаю. Но что-то чувствую.

– Здесь? В городе?

– Нет. На кладбище.

Вампир все-таки остановился и уточнил:

– Прямо сейчас?

–

Нет, это было давно… Может, месяц назад. Сейчас что-то вроде отголосков. Но мне не нравится это чувство. Будто что-то, что есть на кладбище, среагировало на мощную магию извне.

Месяц назад были: бал фей, нападение на особняк Гилберта, мнимая смерть Стефана и пропажа Пайпер. Все эти события стали центром мощной магии, которая могла оставить след на чем-нибудь. Но разве маги не сказали бы, если бы почувствовали что-то странное?

– Это не что-то обычное, – словно прочитав мысли, произнес Николас. – Это как… как будто там был я. Или Пайпер. Ощущение сальваторского присутствия.

Данталион выругался, подбежал к мальчишке и схватил его за плечи.

– Перенеси нас туда, живо!

Николас пискнул и перенес, даже не формируя портала. Данталион впервые сталкивался с подобной магией: никаких очертаний дверей, за которыми видны другие места. Словно его на долю секунды разобрали на мельчайшие кусочки, а после все вернулось на свои места.

Вампир стоял напротив чистого серого камня, простого и неприметного, с четырьмя высеченными именами и одной общей фамилией. Даты добавили позже: Данталион помогал Марселин с этим много лет назад, когда вампиру не было еще и двадцати.

– Мамочки, – выдавил Николас, осторожно подходя ближе. – Гарсиа? Тут что… родные Марселин?

– Пасть закрой, – бросил мужчина, присев на корточки перед каменной плитой.

Он не чувствовал чужого запаха, только выжженную солнцем траву, где-то далеко перерытую землю и ненавистный ладан. Могильная плита выглядела целой, даже новой. Данталион провел пальцем по каждому имени, пытаясь отыскать хотя бы малейшую трещину, но ничего не обнаружил. Все было так же, как и всегда.

– Ты уверен? – спросил мужчина, бросив на Николаса предостерегающий взгляд.

– Сказал же, что нет. Это очень странное ощущение. Если бы я владел Временем, я бы смог понять, что здесь произошло, но…

Николас развел руками, выпятив нижнюю губу.

– Пайпер не была здесь, это я точно знаю.

– И я не был. Может быть, это… Ну, Иснан? – почти шепотом добавил Николас.

Данталион закатил глаза. Фройтер сказал: утверждать, что Иснан является сальватором, можно будет лишь в том случае, если он увидит это в глазах демона. То, что Иснан был одним из тех, кто убил Аннабель, не означало, что он стал пристанищем для Ренольда. В подобную теорию верили только безумцы, например, Эйс, который, очевидно, и рассказал об этом Николасу.

– Я передам Шерае, чтобы тут все изучили.

– Только не говори ей, что это я обо всем узнал, иначе она меня убьет.

– Мур и так тебя убьет, потому что ты опять сбежал.

– А ты ее обокрал! – возмутился Николас. – Зачем тебе вообще деньги?

– Чтобы откупиться от твоих идиотских вопросов. Возвращайся обратно, пока я не сообщил, что ты здесь.

Вампир закатал левый рукав, показывая сигилы на запястье. Глаза Николаса, засиявшие фиолетовым светом, в ужасе округлились.