Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
Втроем они молча смотрели на лицо лежащей девушки, на то, как поднимаются и опадают холмики ее грудей. Примерно через минуту ее дыхание участилось, и на щеках пятнами проступил румянец.
— Действует, — коротко сказал Фелим. Симеон покачал головой.
— Не спеши с выводами.
Когда он это сказал, Найл еще раз вошел в ум девушки. Едва это сделав, он понял: что–то не так. Сразу стало как–то неуютно, душно, вены будто жгло. Волна горячки настолько выбивала из равновесия, что Найл поспешил выйти.
Девушка теперь
— Ты был прав. Слава Богу, я не дал ей дозу покрупнее.
— А что случилось?
— Не знаю. Может взялись противоборствовать два нейротоксина.
Филим вынул из аптечки еще один флакончик.
— Как насчет белладонны?
Симеон яростно замотал головой.
— Что ты, это смерть! Атропин стимулирует сердце, а у нас пульс и так уже сто тридцать. Гиоцин бы еще куда ни шло, но я больше не хочу рисковать. — Он опустил запястье. — Думаю, все нормализуется.
Но у Найла, сознающего горячечную сумятицу в мозгу девушки, оптимизма было меньше. Даже при стороннем взгляде на ее сознание возникала жгучая жажда и невольное желание кинуться в ледяную воду.
— На данный момент поделать ничего нельзя, — сказал Симеон. — Давайте сходим посмотрим, как там дела у Бойда.
Было облегчением последовать за ним из комнаты. Лишь оставив за собой полкоридора, никак не раньше, Найл почувствовал, что жжение унимается.
В большой комнате наверху еще недавно работали плотники, и там пахло свежеструганным деревом и мастикой. Пять ящиков из хранилища стояли теперь у стены; пол и длинные узкие столы были заставлены всякой всячиной, от рулонов бинтов и ваты, до странного вида медицинских приборов, чем–то напоминающих те, что доводилось видеть в зале Белой башни.
Бойд увлеченно поддевал ломом крышку на ящике. Он указал на большую коробку на полу:
— Электронный микроскоп. Знаешь, во сколько раз увеличивает? — Фелим покачал головой. — В полмиллиона! А это, — он указал на блестящее хромированное устройство, лежащее на столе, — компаративный микроскоп, — он коснулся кнопки у основания прибора, и вспыхнул мелкий, но удивительно яркий огонек, ответив предметное стекло.
— Отчего оно зажглось? — недоуменно спросил Фелим.
— От батареи, разумеется. — ответил Бойд с усмешечкой. — К двадцать второму веку изобрели батареи емкостью в тысячу вольт. — А как вам это?
— Он взял со стола черную трубку и нажал на кнопку; на противоположную стену упал мощный сноп света. Трубку Бойд навел на лицо Фелима и покрутил у основания; свет был таким ослепительным, что Фелим прикрылся руками. — Ну не чудо, а? Аварийная подсветка для операционной. А на это —
— Что это?
— Переносной рентген. — Он повернулся к Найлу. — Положи–ка руку на стол.
Найл безропотно подчинился. Бойд установил над ней стекло, затем нажал на выключатель. Стекло зажглось зеленоватым светом. Найл с изумлением смотрел, как плоть на глазах исчезает и обнажается кость. Бойд довольно хмыкнул и подставил приборчик к лицу Фелима; вместо лица немедленно возник оскаленный череп с пустыми глазницами. Когда Фелим начал отводить голову, Бонд сказал:
— Погоди еще минутку. — Обеими руками он потянул ручку. Череп Филима начал постепенно облекаться плотью — не обычной, а студенисто прозрачной, через которую ясно просвечивали все жилы и артерии. Внутри черепа можно было различить очертания мозга.
— Вот видишь, дядя, а ты говоришь! У Фелима, оказывается и в самом деле есть мозги. — Он ловко увернулся от шутливого удара Фелима.
Найл взял со стола поблескивающую металлическую трубу, тридцать сантиметров длиной и сантиметров пять в диаметре. Формой она напоминала раздвижной металлический жезл, найденный в окрестностях Диры. Как и жезл, для своих размеров она была необычайно тяжела. С одного конца у трубки было матовое стеклышко. Регулятор сбоку мог передвигаться по градуированной прорези. Когда Найл подвинул регулятор вперед, стеклышко засияло ровным зеленым светом.
— Что это? — спросил он у Бойда.
— Точно не знаю, — видно, что пареньку не хочется в этом признаваться. — Какой–нибудь фонарь?
Найл посветил себе на ладонь. Удивительно, зеленый свет ласкал приятной прохладой, словно легкий ветерок. Продвинул регулятор чуть вперед, и свет заметно усилился, да и руке стало заметно холоднее. При регуляторе на середине шкалы кисть замерзла до онемения, будто опущенная в ледяную воду. Даже когда повернул трубу в сторону, кисть ломило так, что трудно было пошевелить пальцами. Найл с присвистом втянул воздух от боли.
— Ну и стужа!
— А–а, теперь понятно, что это, — сказал Бойд. — Холодный свет. Приспособление, заменившее холодильники. Фелим изучал крупноформатный лист бумаги.
— Да, действительно значится в перечне. Детермалайзер Рыкова, или холодный свет. А что такое отоскоп?
— Это штуковина такая, заглядывать в уши, — пояснил Бойд.
— А электродиагностический анализатор?
— Не знаю.
— Вот, значится один. И аппарат Галлстранда; не знаю, где он тут. Найл уже не следил так внимательно. Когда холодная онемелость в руке постепенно сошла, его заинтересовала одна мысль. Пока другие стояли согнувшись над ящиком, он улизнул из комнаты и на цыпочках прокрался вниз.