Мир пауков
Шрифт:
– А что ж моя жена не ест? – он бросил взгляд на Ликорис, сидящую, как изваяние.
– Захочет, поест, тем более перед страстной ночью это вредно для женщины, – рассмеялся Ян, выпивая ещё бокал. – Всё–таки извиваться в различных позах нешуточное дело.
– Когда ваш отец пожалует домой?
– Ещё не скоро, да и мой замок не дом ему, у них с матушкой свой, а этот они мне подарили ещё в восемнадцать.
– Ясно, что–то я уже наелся.
– Значит, пора в спальню для новобрачных.
– А могу я её забрать к
– Нет, обижаешь, зять, мои вороницы так старались, украшая комнату для вас свежими цветами и ягодами. Проведёте эту ночь у меня, утром выставите простынь на всеобщее обозрение, подпишешь договор и уйдёте к тебе.
Эрганлавдий сжал руку жены и встал.
– В таком случае мы уходим в наши покои. В нашем мире мы такое не делаем, но здесь я готов пойти на ваши древние обряды.
– Да, ты должен показать всем нам, что она была чиста, как слеза.
Ликорис также молча встала. Паук схватил её на руки.
– Куда нам идти?
Ян кивнул слугам и те пошли впереди грозного гостя, показывая, направление в лучшие покои для гостей.
Эрганлавдий занёс жену в спальню, поставил на пол, закрыл дверь на тяжёлый засов и повернулся к ней.
– Раздевайся.
Вороница не пошелохнулась.
Он приподнял бровь.
– Где же твоя покорность? Ян говорил, что ты красива и покорна, первое – вижу, а второе…
Она не ответила.
– Ты хотела за меня замуж?
Тишина.
Паук не выдержал и, схватив её за подбородок, впился в губы, насильно просовывая язык внутрь. Спустя несколько минут, схватил за платье одной рукой за ворот, другой – за юбку и порвал на две части. Вороница осталась в нижней ажурной рубашке.
– Снимай, или и это последует участи платья.
Она медленно сняла бретельки с плеч, и рубашка упала возле ног. Он пожирал её совершенное тело глазами: высокая грудь второго размера, тонкая талия плавно переходящая в широкие бёдра, тёмные соски призывно стояли. Эрганлавдий потянулся к ним и зажал двумя пальцами, слегка потирая.
Вороница не отреагировала.
– Ты понимаешь, что нам надо выставить утром простынь с доказательством твоей невинности? Ты должна спокойно принять меня, чтобы я не причинил тебе боли.
Она продолжала вести себя, как мумия, и ему ничего не оставалось, как тоже молча раздеться, взять её на руки, уложить спиной на постель и развести стройные ноги.
– Я хотел бы твоей ласки и желания, но сейчас, судя по всему, этого от тебя не дождусь. Прости, но если ты так зажата, будет больно, – он подставил каменный член к туго закрытым любовным воротам и стал медленно входить. Ликорис закусила нижнюю губу и отвернулась. Эрганлавдий наблюдал за её лицом, уже понимая, что она не хотела за него замуж. Девственность лопнула, член плавно дошёл до упора и замер.
– Всё, красавица, скоро мы покажем им нашу простынь, я подпишу договор и заберу тебя
– Ты так красива, само совершенство, чиста, как слеза, я научу тебя кричать от удовольствия. Ты будешь засасывать мой член этими пухлыми губами, – его пальцы прошлись по её губам и один вошёл в рот. Вороница не шевелилась.
Эрганлавдий начал выходить из себя.
– Если ты не начнёшь со мной говорить, я изнасилую сейчас тебя в другую сторону, в наказание, сюда, – его рука переместилась к её бёдрам, и средний палец вошёл в анус. Она содрогнулась от отвращения, впервые в этой комнате показав этим, что вообще жива.
– Вижу, что тебе такое не по душе, повернись и стань на четвереньки.
Жена на его удивление повиновалась. Он обхватил ягодицы и надавил головкой на анус. Тут Ликорис всё же не выдержала.
– Поганый паук! Насилуй, как хочешь, а утром ты найдешь вместо меня труп.
Он и не собирался её иметь в зад, (этот вид секса в их мире не приемлем к жене), просто хотел напугать, развернул обратно и, взяв за щёки, посмотрел в глаза, в которых полыхало пламя.
– Почему?
– Ян хотел избавиться от меня, потому что многие уже угрожали ему войной если я не выйду замуж то за них самих, то за их сыновей, братьев, друзей и других.
– Ясно, то есть он, выдав тебя за меня замуж, избавился от большой проблемы, загнав подальше от глаз всех под землю.
– Да.
– Ты ненавидишь меня?
– Да.
– Но я же не виноват. Я не знал этого до нашей свадьбы, а увидев тебя впервые, захотел так, что готов на всё, если ты станешь любящей женой.
Она опять замолчала.
– Ликорис… ты теперь моя жена.
Он не понимал, как добиться от неё любви и открытости и сделал то, что умел в общении с женщинами (имея до этого свой гарем), подставил снова стоящий член к её губам, тыкая в них.
– Открой рот, оближи его.
Однако вороница не собиралась в этом случае подчиняться и зажала губы. Сколько он не тыкался, ничего не вышло.
– Ладно, не буду тебя больше мучить, спи, – паук вытащил из–под неё простынь и бросил на пол. Ликорис отползла на край постели, свернулась калачиком и замерла. Эрганлавдий тоже лёг, сгрёб её к себе и уткнулся носом в шею.
– Если ты не хочешь меня, то хотя бы спать будешь со мной рядом.
Утром, так и держа жену боком к себе, вошёл в неё и, удовлетворившись, встал.