Мир Печатей. Аристократ по обмену
Шрифт:
Я рассчитал всё как нельзя лучше. Огненный шар встретился с волосами — те полыхнули, Дим взвыл. Огонь перекинулся на рубаху — Дим взвыл ещё сильнее.
Орма, успевшая раскидать тех двоих, подскочила и потянула меня в сторону ворот. И уже у забора я услышал так ненавистное мне:
— Ab igne ignem.
И почувствовал, как цепенеет тело. От подступающего страха.
Раздалось шипение. Мне не надо было оборачиваться, чтобы понять — Фиоре вышел из дома. Это их со Ставросом огненное заклинание, наверное, было родовым эльфийским
— Значит, мой дорогой Аарон, по-хорошему вы не хотите, да?
Шаги Фиоре были тихими, едва уловимыми. Несмотря на повисшую тишину. Я медленно обернулся:
— Видимо, не хотим. Да и зачем оно мне? Я человек простой. Поесть. Поспать. Погулять. Власти мне не надо. Денег своих хватает. Так может это, разойдёмся, а? Я уже понял, что дочери вашей я не пара. Так давайте останемся хорошими незнакомыми. Будем делать вид, что никогда друг друга и не знали. А? Кстати, тут прохладно. Не против, если я приоденусь? А то как-то приболел я давеча. Насморк. Хвори там. Тоска.
Я демонстративно достал меховой плащ из Тайника и завернулся в него.
Фиоре покачал головой:
— Все-таки я вас переоценил, мой друг. Видите ли, в чем беда. Мне нет никакого дела до судьбы Саяны. Мне нет никакого дела до денег. Мне нужно лишь одно.
— Ч-что же? — сглотнул я, примерно представляя, что сейчас услышу.
— Смерть. Много смертей. Я хочу утопить столицу в крови. А ты, мой прекрасный маркиз, мне в этом поможешь.
— Я? Я не убийца! Обратитесь к Цацам! Они мастера в этом вопросе! А если нет, есть же в Гильдии другие образцы! Я видел! Я знаю!
Я потихоньку пятился к воротам. А Фиоре медленно наступал. Медленно и неотвратимо.
— Дело в том, что только у тебя есть то, что поможет мне завладеть всей Империей. О, да. Я говорю про твою Печать. Точнее — две. Точнее, насколько я знаю — три.
— Три? Какие три? Не было трёх!
— А ты посчитай внимательно. Одна для хозяина, — Фиоре загнул изящный указательный палец. — Одна — для подчиненца — ещё один палец. На этот раз большой. — И ещё одна для того, кто готов восстать из глубин Тьмы и занять тело императора!
Он повернул ко мне средний палец и загнул его.
Я посмотрел на орку. Провёл глазами в сторону ворот. Та едва заметно кивнула. Я склонил голову, делая вид, что внимательно рассматриваю палец Фиоре. Сам же, как можно незаметнее старался вытянуть из Тайника бутыль с Кровью аристократа.
— Так что скажешь, Аарон? Я тебя убедил быть благоразумным?
— Я скажу, милорд, что нравится мне вот этот палец! Там, откуда я родом он означает дословно — пошёл ты на…
Я выкинул одновременно вперёд руку с бутылью. И вторую — с выставленным в сторону Фиоре средним пальцем. Бутыль просвистела и приземлилась прямо у ног герцога. Раздался звон стекла. А в следующий миг туда же прилетел огненный шар. Он сорвался как раз с кончика
Я этого уже не видел. Едва Фиоре шарахнулся от внезапной огненной вспышки, мы с Ормой со всех ног дёрнули дальше.
Путь до ворот оказался на удивление чист и спокоен. Эти две сотни метров мы пролетели за какие-то мгновения. За воротами, как и говорила Орма, чуть в стороне, стояли две наши кобылы. Кареты не было.
— Некогда было вывозить. Так помчим, — бросила Орма, вскакивая в седло.
Я не стал говорить, что я и «помчим верхом» — не очень совместимые понятия.
— Ну давай же! Это не сложно! Залазь! — Орма поняла, что вызвало мой ступор. — Нас двоих кобыла не выдержит — сдохнет через два перегона!
Я мысленно перекрестился. Помолился великому Анунаху. И вскарабкался в седло. Плащ заметно усложнял процесс. Но остаться без него — верная смерть от переохлаждения.
Лошади такое неучтивое обращение явно не понравилось. Она дёрнулась. Присела на задние ноги.
— Знак! У тебя есть Знак! — Орма поняла, что может произойти дальше.
Я не стал спрашивать, что именно за знак, как его активировать и все такое. Просто послал запрос в своё Всезнающее Око. И добрая система тут же предложила мне:
Желаете активировать знак?
Да желаю я, ЖЕЛАЮ!
То, что все прошло гладко, я понял по поведению зверя. Кобыла перестала взбрыкивать и храпеть. И спокойно встала, дожидаясь, пока я наконец усядусь.
— Орма! Я молодец! Я готов! Помчали!
Я кое-как потянул за поводья и, на всякий случай, приказал лошади шагать.
Кобыла послушно поравнялась со своей подругой по карете. Но её всадница как будто не услышала меня. Да что там — не услышала. Вовсе не заметила.
— Орма! Э-эй! Ты помнишь, что сзади старый злобный эльф жаждет моей души?
— А спереди толпа мертвяков жаждет твоей плоти, — внезапно охрипшим голосом отозвалась Орма.
— Что? Каких мертвяков. Я ничего не вижу! Не выдумывай! Помчали.
— Поздно. Мы в окружении. Мы покойники!
— Вот ещё! — фыркнул я. — У меня ещё есть порох в похеровницах! В смысле огонь в пальцах! Мертвяки боятся огня. Раскидаем-прорвёмся!
— Мастер, — покачала головой Орма. — Их там три сотни. Слышишь? Три!
Я замер и прислушался.
Тишина.
Вот, что было настораживающим. Как будто всю местность накрыли колпаком. И птицы не поют, и деревья не растут. В смысле — не шелестят.
А потом я услышал. То самое. Рычание. Шарканье ног. Нестройное. Вразброд. Вразброс. И вшатание. Хотя такого слова, наверняка, не было в местной языковой системе.
Орма тихо заскулила.
— Тихо! Мы выживем! Нас не сожрут!
— Только если вернёмся за ограду. Туда они не пройдут, — покачала головой Орма. — Я слышу их, забыл? Я всё знаю.