Мир первый: Деймос
Шрифт:
Ясно. Стало быть, побочный эффект. Неприятный, как и большинство из них.
— Кстати, это вполне объясняет смерть призывателей, — продолжил Рональд. — Перемещение одной души требует колоссального количества энергии, а двух… Настоящее чудо, что все получилось. Призвавшие вас некроманты, видимо, принадлежали к высшему кругу, но даже им пришлось заплатить за содеянное своими жизнями.
— И зачем я им понадобился?
— Чтобы убить Алого Стража, конечно же.
Я вспомнил жуткое создание, которое видел в Дарремшире, и поежился.
—
— А вот это, к сожалению, мне не ведомо. — В голосе Рональда слышалось сожаление и какая-то уязвленная гордость. — Но вы сказали, что Аларик назвал вас оружием, так?
— Так, — этот момент я помнил отчетливо — Аларик был удивлен, когда увидел меня.
— Значит, некроманты хотели призвать нечто способное убить Алого Стража. А явились вы. Смею предположить, что вы с Алым Стражем как-то связаны.
— Связаны? Да я даже не знаю, что это за хреновины!
— Стражи — избранные воители паладинов. Ими становятся величайшие герои или те, кто жаждет искупления. Они достигают святости через боль.
— Ты ничего не объяснил. Это же не люди.
— Люди, но лишь в некотором смысле этого слова. Сама оболочка практически неуязвима, но можно поразить сердце. Сердце Стража есть совокупность бренного тела и духа, кои подвергаются страданиям внутри саркофага Искупления. Боль тела и духа питают доспех, соединяя его и страждущего в единое целое.
Я вдруг вспомнил покрасневшие глаза первого встреченного мною Стража. Я видел их в прорези саркофага, на лице-маске. Значит, внутри…
— Жуть какая, — я поморщился.
— Паладины называют это «верой». — В этот раз в тоне Рональда явственно проступил сарказм.
Удивительно — как этот лишенной всякой мимики череп может так точно передавать эмоции одним лишь голосом? Из него получился бы отличный диктор на радио, актер озвучки или чтец.
— Кстати, о паладинах. Кто они?
— Воинствующий орден, поклоняющийся Свету. Когда герои отказались вернуть артефакты мастеру Аластору, и начали междоусобную войну, паладины объявили Великий поход. Его целью они обозначили свержение тиранов и захват артефактов.
— Паладины хотели вернуть их Аластору. — Догадался я.
— Не думаю. — Возразил Рональд. — Паладины не слишком жалуют всякие проявления волшебства. Артефакты они хотели использовать в своих целях, а именно — для склонения в свою веру окружающих. Мир, в их понимании, придет лишь тогда, когда все уверуют в Свет.
— А в чем проблема? — не понял я. — Свет — это же вроде как хорошо.
— Бесспорно, — согласился череп. — Но слишком яркий свет способен обжечь, а иногда и выжечь дотла. Зачастую паладины губят жизней больше, нежели спасают. Они стали заложниками своих же догматов.
Я вспомнил Отто. Незадолго до смерти он сказал мне, что вспомнил свои старые клятвы, и что он должен защищать людей, а не служить какой-то высшей цели. Выходит, другие паладины тоже запутались?
— А что насчет Катерины? Она с
— И да, и нет, — неопределенно ответил Рональд. — Когда мир раскололся, и часть паладинов осталась на Деймосе, они не сложили оружия и начали кровопролитную войну с королем Алариком. Ни одна из сторон не могла победить. Люди гибли сотнями. Аларик набирал рекрутов из местных жителей. Но правитель Деймоса был жесток, он жаждал победы любой ценой и не считался с потерями. Все больше людей поддерживало паладинов. Они пополняли ряды армии Света, но все равно погибали. Тогда Аларик прибег к помощи сторонников Мрака и обратился к некромантии, став Черным королем. Он воскрешал павших, собирая армию нежити.
Я вспомнил живых мертвецов в ржавых латах, которых полно в катакомбах под землей. Значит, вот откуда они взялись.
Рональд продолжал:
— Аларик собирал обычных крестьян, казнил и создавал из них нежить, которая сражалась лучше, чем обычные люди.
— Это бесчеловечно! — я даже привстал. В голове не укладывалось, что человек может сотворить такое с собственными соотечественниками.
— Победа любой ценой, — напомнил мне Рональд девиз Аларика. — Но леди Катерина не разделяла рвения отца. Она предала его, чтобы избавить народ от смерти и страданий. Переметнувшись на сторону паладинов, Катерина не только уверовала в Свет, но и помогла создать первого из Стражей.
— Алого?
— Да. Алый Страж — вместилище множества истерзанных душ жителей Деймоса, средоточие их страданий, воли и гнева. Он был первым, потом появились и другие.
— Получается, Катерина просто сделала тоже самое, что и ее отец, но с другой стороны? Чем Стражи лучше нежити?
— Для паладинов — всем. — Просто ответил мне Рональд ехидным тоном.
Ну да: «вы не понимаете, это другое». Знаем, проходили.
— Тогда, если Катерина помогла паладинам, то почему хочет от них сбежать?
— Как я уже говорил — она уверовала в Свет и даже стала местной святой. Но позже Катерина поняла, что методы паладинов не слишком отличаются от методов ее отца. Она хотела для своего народа спасения, паладины же считали, что жители Деймоса должны заслужить прощение кровью. Со временем они начали считать Алого Стража воплощением Света, обожествлять его. Паладины следовали за новым предводителем, все больше уходя от своей истинной веры. Отрезанные от основных сил ордена, они потеряли на Деймосе себя.
— И Катерина просто пустила все на самотек? — я почти не знал эту девушку, но вроде бы сдаваться — это не в ее стиле.
— Нет. Она пыталась образумить паладинов. Даже устроила мирные переговоры. Именно на них Алый Страж нарушил данную Катерине клятву и напал на ее отца, убив его. Дальше он просто использовал Катерину для управления людьми Деймоса. Она стала его пленницей. Той, кто наполняет его новыми силами, питая душами погибших.
— И поэтому она хочет сбежать? Но на что она рассчитывает? Ей же никуда не деться с подводной лодки…