Мир полуночи. Партизаны Луны
Шрифт:
Эней сидел и молчал. И молчал. И молчал.
Заговорил Антон:
— Это система. И это либо не один человек, либо кто-то на самом верху. — Он думал, что сейчас придется попробовать объясниться по-польски, но Эней автоматически перевел. — Вы знаете, с кем имел дело ваш… папа?
— Нет. Он был… строгих правил. Только необходимое. У нас оставались резервные каналы — на всякий случай. Только мы не рискнули ими пользоваться. Приехали сюда и стали ждать Михала.
Десперадо пошарил в своих джинсах, перекинутых через спинку кровати, добыл там широкий комм-наруч и нацарапал световым пером на панели: «Михала
— Сначала, — сказал Игорь, — до всего, найти того, кто сдал. Или тех. Потому что без этого нет смысла делать что-то еще. Спалят та й край.
— Хорошо сказал, — саркастически улыбнулась Малгожата. — И как же ты это сделаешь? Заявишься в штаб с ящиком пентотала и будешь допрашивать всех, кто знал о «Крысолове»?
Эней покачал головой.
— Тоха, достань планшетку.
Антон щелкнул крышкой и сказал:
— У нас есть два источника информации. Ростбиф, то есть Михал, оставил Энею записку с наводками — на случай провала. И еще у нас есть данные о характере провала. Вас взяли на точке сбора — тут у нас полная темнота, потому что ваш командир погиб, и мы теперь не знаем, кому, кроме группы, могли быть известны координаты и время. Единственное, что понятно: ни вас, ни нас — опять это автоматическое «мы» — не вели. Поскольку тогда бы в Мюнхене подождали с атакой, пока вы с Лучаном не подтянетесь, а в Екатеринослав не пропустили бы Энея. Тут пока тупик.
Антон развернул планшетку к аудитории и показал схему. Наверное, он в своем лицее в Швейцарии примерно так и делал доклады.
— Но вот на Украине ситуация была другой. Группу брали на квартире. Адреса местных добровольцев были известны местному же подпольному начальству. — Он показал на узелок на схеме. — Но оно не знало — по крайней мере, не должно было знать, — кто мишень и где именно будет базироваться группа. И уж тем более о резервной польской группе знать не могло.
— Резервной? — моргнула Малгожата.
— Да, — ответил Эней, глядя в сторону. — Народове сили збройне, группа Томаша Вентковского. Не говори ничего, я сам обалдел, когда письмо прочел. Он и мне не сказал. И кстати, меня мгновенно объявили в розыск. Как Савина.
Эней умолк, и Антон решил, что таким образом слово опять перешло к нему.
— И поскольку правила конспирации настолько знаю даже я, то понятно: случайными такие протечки не бывают.
— Кое-какие данные Ростбиф мне оставил, — проговорил Эней. — Все, что нужно, чтобы начать выяснять. Потому что стоит нам ошибиться… в общем, сами понимаете. Штаб начнет охоту на нас, а уровнем ниже все примутся шарахаться друг от друга… Только СБ порадуем.
— У нас был план, — начал Антон, — но он был…
— Но он был, — закончил за него Эней, — рассчитан на Пеликана.
— Михал подозревал Пеликана? — изумилась Малгожата.
— Михал подозревал всех, у кого была информация по делу. Я так понимаю, что имена целей — а значит, и города — знал координатор региона. А еще должен был знать начальник боевой секции — чтобы очистить район.
— Начальник всей боевки… Билл был другом Каспера. Если это Билл… то я вообще в людей верить перестану.
— Всегда хочется, — Игорь серьезно посмотрел на нее, — чтобы это был кто-то посторонний. Чтобы чужой и не жалко. А это хороший парень, свой в доску… а внутри… А бывает, что и внутри хороший. Потому что и с хорошими
— Можем, — вздохнул Эней. — Мы можем отбросить Каспера.
— Если бы я был параноиком, — фыркнул Игорь, — я бы еще подумал, но я не параноик, за мной просто ходит СБ. Так что переходим к следующему кандидату.
— Нет, — сказал Эней на польском, — пусть сначала Мэй и Десперадо решат: они с нами или нет?
— А что, это до сих пор не ясно? — фыркнула Мэй.
— Нет. Потому что веду я, — сказал Эней. — Мы договорились так.
— Раз нашей группы больше нет, то я с тобой. И раз ты сумел выбраться оттуда живым и собрать новую группу, я буду тебе подчиняться.
Эней протянул ей свою ладонь, и Цумэ почувствовал пробежавший от него ток. Эге, командир, внутренне улыбнулся он. Да ты к ней неровно дышишь, и давно. А вот она к тебе… она сейчас, похоже, ошарашена — что для начала очень и очень неплохо, если ты сумеешь воспользоваться ситуацией. Темная ладонь легла на светлую — нет, не сумеешь ты ею воспользоваться, бедняга… Десперадо положил свою руку сверху. Увидев это, Цумэ решил поддержать зародившийся на глазах ритуал. Чем мы не мушкетеры? — он накрыл руку парня своей рукой, тот чуть дернулся, но ладони не убрал. Следующим был Антон, а сверху свою лапищу пристроил Костя.
— Мы, — сказал Эней, — не можем подчиняться штабу подполья. Мы не группа ОАФ, мы сами по себе, и так будет, пока не разберемся с утечкой. Никто из нас не имеет права самовольно покинуть группу — если только мы все вместе не примем решения расформировать ее. У каждого есть совещательный голос, но решения принимаю только я. В случае моей смерти вы обязуетесь продолжать работу. Выберете нового командира и будете подчиняться ему, как мне. Тот, кто не согласен, — уходит сейчас. Потому что потом будет поздно. — Он обвел взглядом присутствующих.
Никто не отнял ладони. Тогда Эней положил свою левую руку поверх Костиной — так что все ладони на несколько секунд оказались в его руках.
— Между прочим, — ехидно улыбнулся Антон, — вкладывать руки в руки — это жест феодальной присяги. Так что мы крупно влипли. А ты, Эней, больше всех.
Обиталищем Стаха был полудохлый пансионатик для любителей рыбалки, купленный когда-то его отцом. Цумэ никак не мог взять в толк, почему Стах еще не прогорел, если в разгар туристического сезона у него живут только две компании — не считая дармоедов из подполья. Не собираясь ломать голову над данным вопросом, он напрямую задал его Энею, и тот, улыбнувшись, поманил его в большой сарай, выходящий одним торцом прямо к морю. В сарае на специальных подпорках — это и есть стапели? — парила красавица яхта в состоянии девяностопроцентной готовности.
— Е-мое! — ахнул Цумэ.
— Он делает дорогие коллекционные яхты, — объяснил Эней. — И с этого живет. Пансионат — так, налоги списывать и для собственного развлечения, ну и делишки кое-какие обделывать.
— С подпольем? — уточнил Цумэ.
— Нет, с подпольем у него связей нет. Он дружит… дружил только с Ростбифом и Пеликаном. Они когда-то его вытащили из тюрьмы СБ в Братиславе. А эти парни, которые сюда приехали рыбку ловить, — продолжал Эней, показав на машины под навесом, — видел, какие у них бегалки?