Мир после…
Шрифт:
Она жадно следила, как шевелятся его губы, кото-рые выговаривали простые, понятные слова и вдруг, дохнув жаром, впилась губами в его губы. Она впервые встретила мужчину, которому сразу и бесповоротно поверила, и которому вверяла всю свою жизнь. Брови Серова моментально взлетели вверх, но поцелуй он не прервал. Это было бы не по-джентельменски, да и сама процедура была приятной. Хотя, по правде говоря, он уже и забыл как это делается. Всё дела, поездки да полёты.
Вдруг она резко отстранилась от него и
– Игорь, – зашептала она, косясь в сторону двери, – вчера днём я слышала пьяную ругань в коридоре…
– А вот подслушивать нехорошо, – Серов легонько щёлкнул её по носу.
Но Сабрина досадливо отмахнулась:
– Наши придурки собирались через день, то есть завтра напасть на вашу станцию. У нас ведь почти все продукты закончились, а НЗ хранится в кладовой самого директора. Буш ведь давно на всё и всех махнул рукой. Все выживают, как могут. Как крысы растащили всё по своим закуткам. Завтра, на трёх марсоходах они будут штурмовать вашу станцию, слышишь, Игорь?
Последние слова она уже кричала, снова впадая в истерику.
– Они кричали, что хоть день-два поживут на пол-ную катушку, а потом….
Сабрина уткнулась в его широкую грудь и зашмы-гала носом.
Серов кинул быстрый взгляд на наручный браслет.
– Девочка моя, у нас в России так говорили – «ещё не вечер». Кстати, сколько вас сейчас на станции?
– В самом начале было двадцать пять. Двоих директор застрелил. Один к вам сбежал.
Одного я ранила, он ещё не скоро на ноги встанет. Кэт не в счёт. Шестеро забаррикадировались в деся-той лаборатории, там двери бронированные. Главный инженер Гир и ещё пятеро ребят, несогласные с Бушем, требовали, чтобы шеф немедленно связался с русскими или китайцами, чтобы выработать какие-то совместные действия, но директор стал угрожать им расправой, и они, улучив момент, укрылись в лаборатории. Я, к сожалению, к ним присоединиться не успела. А потом у её двери Буш выставил вооружён-ную охрану. Ты на него случайно не наткнулся, когда за водой ходил?
– Да не было там никакого охранника. Скорее всего, упились все до чёртиков…
Слушая её и говоря что-то ей в ответ, Серов напряжённо размышлял. Значит, «в строю» у них где-то четырнадцать «бойцов». Четырнадцать обоз-лённых, потерявших всякую надежду и в дупель пьяных людей. Многовато для него одного, не считая Сабрины. Впрочем…. Ему не раз приходилось попадать в щекотливые, а порой, казалось бы, без-выходные ситуации, но он знал по своему опыту, что человек, припёртый к стенке, находясь на волоске от гибели, способен на многое. Он дважды пощёлкал по микрофону ларингофона, который оставил при себе, сняв скафандр.
– Лёня, ты часом не уснул там?
– Командир, без тебя не усну, это точно.
– Я остаюсь здесь, а ты прямо сейчас гони на «Селигер» и предупреди,
– Да понял, понял, но тебе какого хрена там оставаться?
– Так нужно, Леонид. И потом я познакомился тут с такой девахой, закачаешься! Её тут хотели обидеть, так что пока не могу её бросить одну.
– Ты что, сдурел, Игорь? Их там два десятка головорезов, готовых на всё. Что ты с ними сделаешь один? Давай я подключюсь, вдвоём как-нибудь уладим вопрос.
– Нет! – жёстко отреагировал Серов, – рация этого марсохода до сих пор не в строю? Вот и дуй теперь по своему следу назад, пока следы не замело. И это не обсуждается!
Серов отключил парную связь и с улыбкой посмот-рел на девушку.
– Своих я предупредил, а теперь веди нас к своим заточенцам, к этому, как его…
– Гиру. Френк Гир прекрасный, честный человек. Если бы его назначили директором «Феникса», у нас было бы всё по-другому…
Они крадучись шли по тихому пустынному коридору. Хотя таиться и не шуметь особой нужды не было. За многими дверями либо разливалась громкая музыка, либо заливистые переливы храпа на разный манер и громкость.
Сабрине целую минуту пришлось жестами через видеофон умолять заточенцев открыть им дверь. В коридоре в любую секунду мог появиться кто-то из персонала станции, и тогда всё пошло бы насмарку. Наконец, тяжёлая дверь лаборатории приоткрылась, и Игорь с Сабриной юркнули в помещение. Дверь за ними молниеносно закрыли.
В тусклом свете дежурных светильников Серов увидел шесть неясных силуэтов. Глаза людей вы-глядели тусклыми провалами. Их движения походили на движения роботов-недотёп. Сгорбленные фигуры, поникшие головы… Похоже, бунтовщики тоже успели пропитаться безнадёгой. Они даже не обступили гостей, не лезли знакомиться. Они уже со всем смирились, и им было всё равно,что будет с ними или со станцией. Три дня заточения без воды и пищи сделали своё дело – для них этот мир окончательно рухнул и не подлежал восстановлению.
Лишь один человек невысокого роста, плотного те-лосложения и среднего возраста радостно улыбался! Это и был Френк Гир, главный инженер «Феникса», второе должностное лицо станции, вынужденый спасать свою жизнь и жизнь своих товарищей за бронированной дверью.
– Сабрина, поскольку наш гость не выглядит раскосым, смею предположить, что он с русской станции?
На этот полувопрос-полуутверждение девушка ответила коротким кивком головы, а Серов, мягко улыбнувшись, протянул руку сначала Френку, затем и подошедшим всё-таки к ним остальным затворникам.
– Френк, парни, у нас мало времени. Только часть ночи, а нам нужно кое-что предпринять, чтобы завтра не пролилась напрасная кровь и не погибли люди.
Конец ознакомительного фрагмента.