Мир после…
Шрифт:
– Держи карман шире, Эдик! Роман Ильич ему и дружбу, и манну небесную предлагал, но сдаётся мне, что кроме подлянки мы от него ничего не дождёмся.
Роман Ильич вяло махнул рукой:
– Игорь, ну что вы так о человеке? У него горе, потеря семьи, состояния, родины, наконец.
– У наших людей ведь то же самое, но мы же не расклеиваемся, что-то ищем и находим, – пробурчал Перов.
– Да, да, это так. Я сегодня же ещё раз попытаюсь переговорить с Бушем.
Перов кивнул головой:
– Попытка не пытка. А пока предлагаю продолжить сканирование местности и особенно трассу пред-полагаемого лабиринта. Может, наткнёмся и на колодец.
Серов снова потёр глаза и украдкой зевнул.
Макс присел
– Шёл бы ты спать, Игорь!
– Да, да, Игорь Юрьевич, идите, идите ради бога и выспитесь, как следует.
Вскоре на выход потянулись все. Кольчугин скло-нился к монитору видеофона. С Вэнем он говорил пару часов назад. У них, как ни странно, эти двое суток прошли спокойно. Взамен Сяо Пэня и Дао Ли он отправил к китайцам двух своих парней: Шарова и Лебедя из экспедиционной группы Перминова. А вот Майкл Буш долго не отвечал на сигналы вызова, и Роман Ильич уже занёс руку, чтобы отключиться, но в этот момент монитор зажёгся. На экране из стороны в сторону моталась пьяная физиономия Майкла. Он пытался сфокусировать взгляд своих осоловевших, оловянного цвета глаз на переносице Кольчугина, но это ему никак не удавалось.
– Как-ко-го чёрта? Тебе чего над-до, русский? Ты же видишь, я отдыхаю.
Он неуклюже повернулся и поманил кого-то рукой. Через секунду на его плече повисла, тоже пьяно жмурясь и хихикая, смуглая и почти голая женщина. Инстинктивно она прикрыла груди одной рукой, а второй продолжала обнимать бычью шею своего шефа. Майкл пьяно ухмыльнулся и, схватив женщину за волосы, подтянул её лицо к самому экрану.
– Ты эт-то-о… запомни. Когда мне надоест эта стерва, я приду к тебе за твоими бабами. Хоть перед смертью погуляю да потрахаюсь вволю…
– Майкл, – перебил, брезгливо поморщившись, Кольчугин, – постарайся завтра быть сухим. Я пере-звоню тебе. Есть тема для серьёзного обсуждения.
И он сразу же отключил связь. Слушать пьяный бред ему вовсе не улыбалось, да и дел было невпроворот. Он с нетерпением ждал ответа от Нарова, директора единственной русской лунной станции. Там, в одной из лабораторий, работала его дочь, Лена. Прошло чуть больше двух месяцев после катастрофы, и положение членов лунной экспедиции вызывало у него крайнее беспокойство.
Американцы и китайцы возвели к тому времени по три лунных станции, по две станции имели Бразилия и Индия совместно с ЮАР. Незадолго до катастрофы торжественно открылись британо-канадская и евро-пейская станции. Но в отличие от всех остальных, русская станция была самой крупной, разбитой на несколько автономно действующих городков, защи-щённых своими системами защитных куполов.
Кольчугин не сомневался, что с его дочерью всё в порядке. Русские, в отличие от своих коллег по исследованию Луны, имели стратегический запас кислорода, воды и продуктов не на три месяца или полгода, как на других станциях, а на год с запасом, и пока им в этом отношении ничего не угрожало. Другие, те же американцы, европейцы делали ставку на более частую смену персонала станций и планомерную доставку всего необходимого с Земли и наверняка на большинстве из них уже появились трудности с обеспечением людей всем необходимым. Он так же знал, что на космодроме русской станции всегда «под парами» стоял корабль для экстренной эвакуации людей на Землю.
Правда, он не был предназначен для межпланет-ных сообщений. И такие корабли-челноки имелись и на большинстве других станций. А на «Нью-Сиэтле», последней и самой современной американской станции ещё полгода назад начали сборку корабля-разведчика для полёта в систему Юпитера. Но, на-сколько ему было известно, этот корабль мог нести на борту не более двенадцати астронавтов.
Трель пульта дальней космической видеосвязи за-ставила Кольчугина отвлечься от невесёлых мыслей.
– Здравствуй, Роман Ильич!
Голос Нарова звучал глухо, с небольшими за-держками.
– И тебе не хворать, Сергей Сергеевич, – ответил Кольчугин, – как у вас там дела?
– У нас? Да пока более-менее в норме. С Леночкой всё в порядке. Вот она тут, ручкой тебе машет. Я ввёл режим максимальной экономии во всём, что касается продуктов, кислорода. По той же причине мы решили прекратить почти все наружные научно производственные работы.
– Как с Землёй? Удалось ли хоть с кем-нибудь установить связь?
Лица Нарова и дочери Кольчугина заметно погрустнели.
– Понимаешь, Роман, мы тут постоянно созвани-ваемся между собой, собираем по крупицам сведения о Земле. В общем, и в целом картина не радостная. Лунные и земные орбитальные станции зафиксировали момент столкновения огромной, не расколовшейся части Скитальца с поверхностью планеты в районе около двух тысяч километров юго-восточнее Ньюфаундленда, что у восточного побережья Северной Америки.
После удара поднялась колоссальная, в несколь-ко километров океанская волна, обрушившаяся на побережье. Чуть меньшая по высоте волна пошла в северном, восточном и южном направлениях. Через несколько часов после столкновения у юго-западного побережья Австралии зафиксирован взры-воподобный выброс в атмосферу целого участка акватории Индийского океана размером с треть са-мой Австралии. С этого момента связь с Землёй полностью прекратилась. Замолчали все теле- и радиоточки. Практически разом. До того, как атмосфе-ра планеты стала совершенно непрозрачной из-за выбросов в результате взрыва, американцы успели отметить, что большая часть Северной Америки, часть Австралии и часть ледяного панциря Ан-тарктиды полностью сметены. Ну а через двое – трое суток после катастрофы визуальное наблюдение за поверхностью планеты стало невозможным – атмосфера абсолютно непроницаема. Но имеющий-ся на лунных станциях инструментарий позволил дополнить ужасающую картину. И мы, директора станций, учёные, пришли к единодушному мнению – земная цивилизация погибла! Сейчас на планете продолжаются заметные подвижки тектонических плит земной коры. Пробудились даже те вулканы, которые молчали тысячи лет. Я уж не говорю о постоянно действующих…
– Понимаю, – задумчиво произнёс Кольчугин, – это как пляска и движение ледяных полей, потревоженных неумелым манёвром ледокола…
– Да, что-то в этом роде. В инфракрасном диапазоне нами зафиксировано образование между остатками Австралии и Антарктидой огромного и всё расширяющегося острова, клокочущего расплавлен-ной лавой. Примерно такая же картина в северо-западной Атлантике. Из пучины, куда ударил Скита-лец, вырастает чудовищный кратер из раскалённой магмы. Чем это может закончиться, мы не знаем. Резко выросла надповерхностная температура даже в высоких широтах Южного и Северного полушарий. В результате от ледового панциря Антарктиды почти ничего не осталось. Я уже не говорю о других ледниках Земли. Поднявшиеся воды мирового океана начали наступать на сушу и вступили в контакт с раскалён-ными фрагментами, и теперь на Земле самый настоящий ад! Слышишь, Роман, там ад!!
– Сергей, я всё прекрасно понимаю. Но мы и вы всё ещё живы! А значит рано говорить о том, что человеческая цивилизация погибла.
Наров сокрушённо крутнул головой, не соглашаясь со словами коллеги.
– О чём ты говоришь, Роман! Без поддержки с Земли мы, работающие на Луне, непременно загнёмся, одни раньше, другие чуть позже. Ко мне уже обратились с просьбой Джек Либерман и Сью Хэмфли, директора «Хьюстона» и «Мичигана». Они ведь хорошо осве-домлены о том, что у нас есть кое-какой запас на чёрный день, а чем я могу помочь? В своё время и тот, и другой в глаза насмехались надо мной и моими коллегами, обзывая нас русскими «бурундуками», мол, глупые «раши» превратили свою станцию в кладовую продуктов…