Мир После
Шрифт:
Он словно только делал вид, что испытывает какие-то эмоции, а на самом деле ничего не ощущал; он словно симулировал жизнь… и, в отличие от того же Вельза, не симулировал симуляцию, а действительно был эмоционально пуст, — при этом он мастерски владел собой, умел показать любое из чувств и сам был тонким психологом. Казалось, настоящие эмоции в нём пробуждали только мысли о сестре, а всё, что кроме этого возникало на его лице, было следствием сухого расчёта. Красавец с холодным сердцем. Это было страшное сочетание. А красавец, с холодным
Потому как красоте мы привыкли прощать многое.
К тому же, Аст был также не подвержен появлению скверны, как и я…
Внезапная догадка озарила мой мозг, но высказать свою мысль вслух я не осмелилась: неужели над ним тоже проводились какие-то эксперименты?.. Трой сказал, что у Аста была причина быть таким, какой он есть… А с бездушным дядей, падким на всякого рода опыты, остаться не у дел парню явно не светило.
— Мне нравится твоя стрижка, — низкий с хрипотцой голос вынудил меня вернуться в реальность.
Слышать эти слова было приятно. Барб вчера за ужином активно показывала, какая я дура, что обстригла длину, Вельз вообще сделал вид, что не заметил… Трой… его реакция была мне непонятна. А Дамас не сказал ничего.
Стоп. О чём я вообще думаю?..
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Слегка потрёпанной, — решила не играть в недотрогу я.
Смысл строить из себя всесильную супер героиню? Выслуживаться перед вторым командиром отряда демонов мне было ни к чему — в отличие от Троя, он не стремился «испытать» меня. Пока.
— Зная Троя… это было ожидаемо, — отозвался Аст, — Я хотел познакомить тебя кое с кем.
Интересно. Мне думалось, что единственное, чего он хочет — это выпытать у меня, что произошло в тот раз в лесу, полном Грешников…
Как выяснилось, я ошибалась.
Странным было другое — что случилось с Вельзом и Барб? Почему они ведут себя так, словно их здесь нет?
Я мельком глянула на притихшую парочку и едва удержала на лице спокойно-безразличное выражение: они оба молча поглощали свой завтрак, глядя в свои тарелки. Мне сразу вспомнилось, что Барб никогда не называла Аста иначе, чем командир — в отличие от Вельзика, Тройчика и Гаморички, коими мы величались ею двадцать четыре часа в сутки.
Это было странно.
Вообще все, что Барб говорила об Асте было довольно странно.
Почему она так относилась к своему командиру?
— Гамори?
Я вновь посмотрела на парня, стоявшего в дверях, и коротко кивнула. А затем встала с табурета и вышла в коридор.
Теплая атмосфера семьи, царившая на кухне в присутствие Троя, моментально разрушалась в присутствие племянника главнокомандующего.
И они когда-то были лучшими друзьями?..
— Аст, как вы познакомились с Троем? — спросила я, бесшумно следуя за своим «наставником».
— Мы вместе проходили обучение в Централи. И потом вместе попали в отряд демонов: я — как командир, он — как моя правая рука, — спокойно
— Вы были лучшими, — я не спрашивала. Это было очевидно.
— Мы были первыми, — исправил Аст, — И да, мы поставили недостижимую для остальных планку, — он едва заметно хмыкнул, ведя меня за собой по коридору, — Потому разрешение на попадание в отряд демонов имеем право выдавать только мы.
Это славно.
— Откуда появилось это название? — неожиданно для себя, поинтересовалась я.
— Нас так прозвали остальные ученики в потоке, — подходя к одной из дверей в крыле, которое я даже не осматривала, сказал Аст, — за технику боя, с которой не мог справиться ни один из них.
Интересно, он и в те годы был таким… отстранённым? А Трой — таким безумным?
Но этот вопрос я задать не успела: Аст открыл дверь. Мы вошли в просторное светлое стерильное помещение, в центре которого стояла большая удобная больничная кровать, на которой спала маленькая девочка. Подключенная к десятку трубок, с датчиками на руках, груди, ногах, она лежала так спокойно, словно только заснула. На её лице не было следов многолетней комы, её тело — единственное, что выдавало задержку в развитии. Сколько ей было сейчас? Если учитывать, что она в коме уже целых пятнадцать лет?
— Как это возможно? — негромко спросила я.
Захотела подойти поближе, но тут из угла комнаты появилась медсестра в чепце, скрывающим волосы, и в белом халате, и сделала предупреждающий жест. Как я вообще её не заметила?
— Нора, всё в порядке. Гамори может заходить к Тоне, — спокойным, но при этом необыкновенно властным голосом сказал Аст.
Женщина успокоилась и скрылась в своём углу.
А я попыталась разглядеть девочку и со своего расстояния.
— Сколько ей сейчас? — спросила его.
— Двадцать, — ответил Аст.
— Она выглядит на двенадцать, — выдавила из себя.
А в мыслях повторила свой первый вопрос: как это возможно?! Выходит, её кости растут — медленно, но растут.
— Препарат ей помогает? — я не заметила пятен скверны, но это не значило, что их нет.
— Временно, — коротко ответил Аст, — но ещё больше помогает моё присутствие.
— Как ты мог забрать её из Централи? — едва слышно спросила я, не в силах скрыть отчётливого неодобрения, сквозившего в голосе.
Столько трубок, датчиков, отдельная сиделка — ей явно необходим уход. Причём качественный. И постоянный.
А потом до меня дошло:
— Нора.
— Да, она бежала со мной, — кивнул Аст, — Тоня стала для неё, как дочь. Мы не могли позволить дяде забрать её у нас.
Он знает, что я в курсе его «происхождения».
Вероятно, Трой успел поделиться этой новостью. Или Лоя. Интересно, где шляется эта пантера? Или они с Габриэлем уехали ещё вчера? Из-за побега и допроса в камере я оказалась отрезана от всего, что происходило на базе.