"Мир приключений" 1926г. Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
— Везут? — в недоумении спросил профессор, — неужели он так мал?
Верховой показал размер болида руками. Старчевский недоуменно пожал плечами. В этот момент показалась подвода. Толпа бросилась встречать диво, упавшее с неба. Старики облегченно крестились.
— Слава-ти, господи, отмаялись!
— Разойдись, разойдись, мужички, — вежливо покрикивал развеселившийся Архипыч, — не напирай очень, предмет хрупкий.
— Антиресно ведь, кум, — отвечали, как полагается, мужички и расступались.
Старчевский и все ученые подошли к подводе и профессор сдернул рогожу.
— Глядите, товарищи! Степка целу землю несет!
— Даржись, Степа! Крепче руками за одну, ногами за другую, не упадешь.
Толпа, довольная окончанием постылой работы, развеселилась.
Болид был положен на стол… Наступило молчание. Старчевский с минуту смотрел на этот черный безобразный предмет, великую цель их тяжелых трудов, и снял шапку.
— Товарищи, — сказал он тихо и задумчиво, — настал великий момент…
Все также сняли шапки и затаили дыхание. Профессора молча разделись и, засучив рукава, приступили к очистке болида от грязи.
— Странно, — произнес Осокин, — чувствуется металл…
— Осторожней, осторожней, — приговаривал немец.
Грязь комьями спадала с круглой, как шар, поверхности болида и раскладывалась на белой клеенке стола…
Корреспонденты что-то лихорадочно заносили в записные книжки…
— Ни малейшего намека на минерал… гм… — произнес немец и скребнул ножом.
Старчевский становился все мрачнее и серьезнее.
— Это что? — произнес он вдруг странным, сдержанным голосом, указывая на два круглых, правильных возвышения, словно от излома. — Это что?
Осокин осторожно стер тряпкой грязь и наклонился. Один из корреспондентов поспешно налаживал кинематографический аппарат. Осокин что-то бормотал под нос.
— Что? — спросил Старчевский.
— Пять пудов… — сказал Осокин.
— Что — «пять пудов?»
— «Пять пудов», написано, — отвечал тот и поднял глаза. В них бегали какие-то искорки и сам он был красен, как рак.
Старчевский бесцеремонно повернул метеорит к свету. Щелкнул затвор, послышался треск — великий момент был увековечен…
— Гиря!! — крикнул Старчевский, — пятипудовая заводская гиря!!. Олухи!!.
Присутствующие, как оглушенные, разинули рты. В это время протолкался к столу мужиченка и с радостно расширенными глазами объявил:
— Батюшки! Да ведь это дяди Яхвана гиря-то! Прошлого лета робята с гати уронили… вишь ты, нашли!
И, высунувшись в окно, он крикнул:
— Дядя Яхван! Иди скорея! Товарищи твою гирю нашли!..
Все окаменели от неожиданности.
Старчевский словно взбесился; сбросил гирю со стола, сбил с ног спешившего дядю Яфана, свалил злосчастный кинематографический аппарат и, как сумасшедший, вылетел из сельсовета.
Толпой овладел приступ безудержного веселья и около совета началась «воинственная пляска диких» с гамом, свистом и визгом гармошки.
Прошло пять месяцев. Но Старчевский был не из тех, кто отступает от раз намеченной цели. Весной следующего года он снова появился в Глумилове в сопровождении новой экспедиции — подвод с машинами, разными приспособлениями и достаточным количеством живой рабочей силы. Но на этот раз, наученный горьким опытом, он избежал ошибок прошлого: работы по изысканию и извлечению болида инженеры производили втихомолку, не предавая гласности результата своих трудов.
Впрочем, сделать это было им не трудно. Не только у местных крестьян, но и у всего ученого мира пропал интерес к болиду. Жизнь настоятельно выдвинула новые вопросы. Химическая война, омоложение, открытия в области радио-передачи отвлекли внимание ученых от Невидимок и нашумевшего болида. Поэтому, когда, в конце концов, труды Старчевского увенчались успехом и осколки болида были найдены, газеты, да и то далеко не все, поместили об этом немногострочное сообщение в отделе «научной хроники».
Осколки были отправлены в Московский N-ский Рабфак, где их подвергли самому тщательному исследованию, но никаких следов органической жизни там найдено не было; оставалось предполагать, что все живое, если таковое и находилось на болиде, погибло от страшного жара, развившегося во время прохождения аэролита через земную атмосферу. Таким образом, единственным звеном между живой жизнью и болидом оставались Невидимки, которые попрежнему жили в своих хрустальных ящиках под наблюдением профессоров Московского Рабфака. Но теперь, после подробного исследования болида, загадка их появления на Земле стала еще более неразрешимой.
Болид ли был их родиной? С ним ли вместе низверглись они из мирового пространства на Землю или явились к нам каким-нибудь другим путем, совершенно независимо от падения аэролита?
На эти вопросы ученые не находили ответа и в скором времени им суждено было окончательно лишиться всякой возможности получить его.
Однажды, когда дежурный член «Комиссии по питанию Невидимок», по обыкновению, впустил в их ящик определенное число капель питательного вещества, он с удивлением заметил, что вся масса Невидимок не поспешила, как раньше, к источнику своего питания. Это его обеспокоило и он вызвал всю комиссию. Произведенное тщательное исследование констатировало печальный факт: оба летучих корабля недвижно лежали на дне ящичков, дно же было усеяно мертвыми телами Невидимок.