Мир приключений 1959 г. №5

Росоховатский Игорь Маркович

То, что они видели, было слишком невероятно. Появление вездехода, который на глазах трех членов экипажа был унесен в озеро, походило на сказку.

Всего несколько минут назад Мельников сказал: «Если они найдут нужным, то сами доставят тела наших погибших товарищей». И вот, словно ему в ответ, машина стоит у двери выходной камеры. В ней должны находиться три мертвых тела.

Но приборы пульта решительно опровергали такой вывод. Фильтровальная установка работала. Никто, кроме Белопольского, Баландина или Романова, не мог пустить ее в ход, не мог даже

проникнуть в выходную камеру.

Но как могло случиться, что кто-то из них остался в живых, если кислород в резервуарах вездехода кончился еще вчера? Под водой, без доступа наружного воздуха его нельзя экономить.

— Может быть, вернулся только один из них, — прошептал Мельников.

Это было единственным и, очевидно, правильным объяснением. На одного человека кислорода могло хватить на лишние сутки.

Кто же из трех вернулся на звездолет? Кого придется оплакивать?..

Один из тех, кого они уже «похоронили», находился в выходной камере, совсем рядом. Но из восьми человек ни один не кинулся к ней. Они хорошо знали, что внутренняя дверь не откроется раньше чем через двадцать минут. Мучаясь неизвестностью, все оставались на месте, не спуская глаз с экрана,

И они увидели…

В состоянии растерянности никто не догадался включить прожектор и осветить вездеход. В полумраке ночи он казался неясной тенью. И вот рядом с ним появились другие, движущиеся, тени.

Их было три!

Но ведь кто-то, пусть даже один человек, находился в камере. Людей возле машины не могло быть больше чем двое.

Но теней было три.

Наклонившись к экрану, звездоплаватели напряженно всматривались.

Одна из этих теней… Они узнали высокую фигуру Белопольского. Возле него смутно шевелилось что-то… два существа, темные силуэты которых имели странные, непривычные формы… Что это?..

— Зажгите свет! — приказал Мельников.

— Не надо! — вдруг закричал Князев. — Это венериане!

— Да, это они! — взволнованно подтвердил Коржевский.

Новая, и еще более поразительная неожиданность!

Неужели удалось найти общий язык с обитателями озера? Неужели венериане обладают развитой техникой и сумели снабдить людей кислородом для дыхания? Но как иначе могли остаться в живых оба звездоплавателя? В выходной камере, очевидно, находился Баландин. Белопольский почему-то оставался снаружи вместе с венерианами.

Из трех человек двое были живы.

— Мы не ошиблись, — сказал Топорков. — Рация вездехода вышла из строя. А личных у них не было.

— Да, — со вздохом отозвался Мельников, — это ясно. И не менее ясно, что Василий Васильевич погиб. У него была личная рация.

Все указывало на печальную истину. Если бы Романов был жив, связь была бы давно восстановлена. Но он погиб, в этом невозможно было сомневаться. Напрасная и бесполезная смерть — оба человека, из-за которых погиб Романов, были живы.

— О чем мы думаем? — сказал Игорь Дмитриевич. — Почему не включаем связь с камерой?

Даже об этом они все забыли…

— Но ведь Баландин и сам может вызвать центральный

пульт. Почему же он этого не делает?

Топорков повернул ручку и нажал кнопку. Боковой экран вспыхнул, появилась внутренность выходной камеры.

Крик радости и испуга вырвался у всех.

В камере живой и, по-видимому, невредимый, стоял Василий Романов. На его руках было неподвижное человеческое тело, с бессильно повисшей головой. С ужасом они узнали в нем Баландина. Профессор казался мертвым.

Геолог смотрел на приборы. На общий крик, который должен быть слышен в камере, он никак не реагировал.

Топорков пристально вгляделся и понял, в чем дело.

— У него нет рации, — сказал он, — она куда-то исчезла. Сквозь шлем он нас не слышит.

Вернулись все трое. Это было необъяснимо!

Как это произошло?.. Никто не хотел мучиться догадками. Пройдет немного времени, и они все узнают.

Они видели, как геолог осторожно положил тело Баландина на пол. Потом он снял с себя противогазовый костюм и начал раздевать профессора.

Так, значит, он жив! Никто бы не стал снимать костюм с мертвого.

— Василий Васильевич! — тихо позвал Мельников.

Геолог вздрогнул и повернулся на голос. В выходной камере не было экрана, и он не мог видеть, кто с ним говорит.

— Я слушаю, — сказал он.

— Василий Васильевич, дорогой! Мы так рады! Что с Зиновием Серапионовичем? Почему Константин Евгеньевич не вошел в камеру?

— Он остался с венерианами. Они пришли к нам в гости. Зиновий Серапионович очень плох. Пусть Степан Аркадьевич приготовится принять его.

Романов говорил «возмутительно» спокойно. Точно они трое вернулись из короткой поездки и ничего особенного с ними не произошло.

— Немного потерпите, — прибавил он, — мы вам все расскажем. Константин Евгеньевич приказал, чтобы вы ни в коем случае не зажигали прожектор.

— Мы просто забыли о нем, — ответил Мельников.

— Очень хорошо. Глаза венериан не выносят света. Встретьте меня у двери камеры с носилками. Процесс окончится через десять минут. Да! Еще надо — герметически закрыть все двери, кроме коридора, идущего от камеры к центральному пульту, самого пульта и обсерватории. Но сначала надо доставить Зиновия Серапионовича в госпиталь. И всюду уменьшить свет.

— Зачем это?

— Я же говорил, к нам в гости пришли венериане. Придется пустить на корабль воздух Венеры. Иначе наши гости не смогут дышать.

— Но как вы остались живы?

— Об этом после.

Пришлось сдержать нетерпение. Геолог был достойным товарищем Белопольского. Было ясно, что он и не подумает удовлетворить их любопытство.

Семь человек отправились к камере. Мельников остался на пульте, чтобы выполнить приказ начальника экспедиции. Пустить в часть помещений звездолета воздух Венеры было не страшно. Придется только всем надеть противогазы. Потом, когда венериане покинут корабль, его можно быстро освободить от формальдегида и углекислого газа. Фильтровальные установки были достаточно мощны.