Мир приключений 1962 г. №7
Шрифт:
Читал я — вернее, в какой уже раз перечитывал — замечательную книгу Кусто «В мире безмолвия». Ту главу, где он рассказывает, как нырял с товарищами в аквалангах в залитые водой пещеры. Особенно сложным оказалось исследование знаменитого Воклюзского источника во Франции. В книге был даже приведен подробный план этой громадной пещеры, и я внимательно изучал по нему все этапы погружения.
Читал я долго при свете переносной лампочки, качавшейся у меня над головой на вантах. Товарищи уже все уснули, потух и костер на берегу. Вокруг маленького пятна света от лампы темной стеной стояла ночь,
Сунув книгу под подушку, я быстро заснул. И мне снилось, будто я тоже, надев акваланг, лезу в какую-то пещеру. Вход в нее был очень узкий, и, помню отчетливо, я подумал во сне: «А как же туда могли забраться товарищи Савмака?»
С этой мыслью я и проснулся. Стояла уже глубокая ночь. Ветер стих. Море тоже притихло и плескалось едва слышно. Над черными громадами гор висели крупные, яркие звезды.
В этой бездонной тишине я слышал стук своего сердца.
Оно у меня билось в груди от внезапной догадки. Пещера… Конечно, там должна быть пещера, вход в которую прятался под водой даже тогда, во времена Савмака! Только туда и могли скрыться уцелевшие защитники крепости. Им оставался один только путь: в море — и под землю. Там, в пещере с подводным ходом, они могли переждать, пока враги покинут это место, и тогда спокойно вышли снова на поверхность, чтобы скрыться куда-нибудь…
Как это никому из нас не пришло в голову раньше! Только так ведь и можно объяснить загадочное исчезновение окруженных со всех сторон людей. И никакой чертовщины и мистики в этом вовсе нет.
Неужели я первый нашел разгадку! И тут же у меня в голове промелькнула горькая мысль: увы, даже если это так, то все равно вступить в эту пещеру мне первому не суждено. Хотя рука у меня совсем зажила, наш старик, конечно, ни за что не позволит мне завтра нырнуть, чтобы поискать вход в пещеру. Сначала он пошлет меня к врачам. А пока я буду бегать, мои товарищи уже найдут пещеру.
А почему мне не сделать этого сейчас же, не откладывая? Вес спят, я тихонько оденусь, нырну и так же незаметно вернусь обратно. А завтра расскажу о своей находке, и тогда Кратов на радостях не станет меня ругать: ведь победителей не судят…
Акваланги, готовые к утренним погружениям, лежали на корме. Я тихо пробрался туда, не зажигая света нашел свой акваланг и торопливо прикрепил к нему еще один добавочный баллон, чтобы иметь запас воздуха побольше. Как потом оказалось, это было весьма предусмотрительно.
Гидрокостюм я надевать не стал. Вода была достаточно теплой, а, по моим расчетам, вход в пещеру вряд ли мог находиться глубже пятнадцати метров. Иначе даже при более низком уровне воды в старину в пещеру трудно было бы нырять без водолазных костюмов, которых сподвижники Савмака, конечно, не имели.
На вантах висели электрические фонари, с которыми мы ныряли на большие глубины. Я выбрал самый мощный из них.
Закончив ощупью все приготовления, я так же осторожно, боясь за что-нибудь зацепиться и поднять шум, перелез через борт и начал опускаться по трапу. Когда ноги мои коснулись воды, она замерцала сотнями голубовато-зеленых искорок. Я натянул маску и повернул вентиль. Воздух тихо, успокаивающе зашипел. Все было в полком порядке.
Я спустился до самой
Никогда прежде мне еще не приходилось плавать под водой ночью. Я даже не представлял, насколько это необычно.
Первое впечатление было, что я нырнул не в воду, а в чернила, так показалось темно вокруг по сравнению с обычными погружениями днем. Но не прошло и двух минут, как я понял, что эта тьма наполнена светом, только таинственным, скрытым до поры до времени. Стоило мне только взмахнуть рукой, и в воде во все стороны рассыпались голубоватые искры, призрачные, как светлячки. И руки у меня мягко светились, точно покрытые фосфором.
Я поднял голову и посмотрел наверх. Над морем царила ночь, но с поверхности воды ко мне все-таки пробивался свет — слабый, мертвенно-бледный, какой-то неземной.
Он пробуждал неприятное чувство. Словно меня перенесло на какую-то другую планету. Я торопливо зажег фонарик, совсем не подумав о том, что его свет может быть замечен с берега или с судна.
Но с фонарем оказалось не лучше. Его узкий луч озарял только слабое пятно желтоватого цвета. А тьма вокруг от этого стала еще гуще, еще тяжелее. Невольно хотелось обернуться и посветить фонариком во все стороны: не прячется ли кто-нибудь в темноте? Я еле удержался от этого желания, внушая себе, что никаких опасных хищников в Черном море не водится.
Погасив фонарик, я поплыл в сторону берега, постепенно погружаясь глубже. Единственным подходящим местом для пещеры могли быть только высокие скалы в левом углу бухты. Туда я и направился.
Вот и скала, отвесно уходящая вверх. Приблизившись к ней, я больно ударился в темноте о камень. Пришлось снова зажечь фонарик.
В его слабом свете камни отбрасывали расплывчатые тени и, казалось, начинали двигаться. Из-под моих ног метнулась сонная рыба. Тень у нее получилась громадная, как акула. Успокаивая себя и стараясь не озираться по сторонам, я медленно поплыл вдоль скалы, освещая ее фонариком.
Метра через три я заметил в скале какое-то темное углубление. Нет, это не пещера, а просто узкая трещина. Я поплыл дальше.
Меня что-то начинало слегка познабливать. Неужели слишком долго пробыл под водой? Посветив фонариком, я глянул на часы. С момента погружения прошло всего двадцать две минуты. Или вода здесь, у берега, холоднее?
Не раздумывая особенно над этим, я продолжал поиски. Прошло еще десять минут, потом еще пятнадцать.
Я обогнул большой камень, глубоко зарывшийся в песок, и внезапно прямо над своей головой увидел зиящую черную дыру.
Я подплыл и посветил в нее фонариком. Его луч проникал всего метра на два, но не уперся ни во что. Дыра углублялась дальше в толщу скалы. Отверстие было довольно широким, я свободно мог бы протиснуться в него, даже не зацепившись баллонами. Но, может быть, это вовсе не пещера, а просто грот в скале, имеющий выход где-нибудь с другой стороны? Таких немало нам здесь попадалось.
Подумав, я решительно полез в отверстие. Ощущение при этом возникло не слишком приятное. Все время боялся, что застряну в каменной трубе. Но она постепенно расширялась, и нервы мои успокаивались.