Мир приключений 1964 г. № 10
Шрифт:
Стрела возила на себе Клашу и раньше, но только вокруг дома или вокруг сарая. Ехать же с Клашей далеко ей казалось настолько несуразным, что она никак не могла понять, что от нее требуется. Только после долгих понуканий, ударов ногами по бокам и дергания повода Стрела примирилась с необходимостью и не торопясь двинулась по дороге в поселок.
Барбос тоже считал, что нарушаются какие-то правила, прыгал и негромко потявкивал. Когда наконец Стрела отправилась в путь, он побежал за ней, и Клаше пришлось долго на него кричать, пока он согласился
Взять с собой Барбоса Клаша никак не могла. Нельзя же в самом деле оставить дом без присмотра.
Барбос долго смотрел им вслед и, только когда они скрылись за кустарником, потрусил домой, все время задумчиво покачивая головой, желая этим сказать, что творятся необыкновенные вещи, но что он сделал все, что мог, и больше не считает себя вправе вмешиваться в чужие дела.
Свет был предутренний, тусклый, туман еще клубился в кустах, и Клаше казалось, что по сторонам дороги стоят какие-то страшные существа и тянут к ней лапы, которые только похожи на ветки, а на самом деле могут и схватить и утащить куда-то или, во всяком случае, ударить.
Клаша ездила в поселок, но очень давно, года три назад, когда ей было всего четыре года, поэтому она очень плохо помнила, что такое поселок и что такое почта, и куда, собственно, ей надо ехать.
Андрей в волнении и суматохе сказал ей, чтобы она позвонила по телефону в рыбнадзор. Клаша имела о телефоне самое смутное понятие, а как по телефону звонить, совсем уж себе не представляла. Поэтому приказание Андрея она никак не могла выполнить. Но главное она понимала великолепно: браконьеры ловят в заповедном заливе драгоценную форель и об этом надо сообщить начальству. Про форель и браконьеров она знала многое. Об этом постоянно дома велись разговоры, и Клаша в свои семь лет могла бы чуть ли не лекцию прочитать о вреде браконьерства и о расхищении рыбных богатств страны.
Цель была ясна, но как ее достигнуть?
Стрела еле плелась, и времени поразмыслить у Клаши было достаточно.
Стрела вообще признавала только два типа езды: неторопливый шаг или совсем уж неторопливую рысь. На рысь она переходила с большой неохотой, только под влиянием сильных ударов больших кирзовых сапог хозяина или уверенного удара кнутом.
У Клаши ноги были маленькие и слабые, и даже прутика она не взяла с собой. Если бы у нее в руке был прутик, ей бы никогда не влезть на лошадь. Даже со свободными руками она и то, как мы знаем, влезла с большим трудом.
Поэтому Стрела плелась шагом, что, может быть, было и лучше, потому что неизвестно, удержалась бы Клаша даже на неторопливой рыси.
Иногда высунувшаяся из тумана ветка ударяла Клашу. Так как, повторяю, Клаша была не уверена, ветка это или рука, то она каждый раз вздрагивала от страха и изо всех сил цеплялась руками за гриву. Вообще ее очень успокаивало, что в этом неизведанном и страшном мире, в который она попала, есть Стрела — знакомое существо, на которое вполне можно положиться.
Поэтому она не все время боялась. А
Хорошо бы, конечно, рассказать директору рыбпрома. Его Клаша хорошо знала, и он ей представлялся начальником очень большим, которого браконьеры боятся наверняка.
Но он живет не в ближайшем поселке, а где-то далеко. До него не добраться.
Тут опять ветка или лапа ударила Клашу и Клаша снова очень испугалась, а когда перестала бояться, то продолжала размышлять.
Она вспомнила, что отец как-то говорил, что он пойдет на что-то жаловаться председателю райисполкома. Он, мол, человек справедливый и разберется.
По какому поводу отец собирался жаловаться, Клаша не поняла, да это было и неважно. Важны были три вывода, которые сделала Клаша: во-первых, председатель райисполкома — человек. Во-вторых, — человек справедливый, и, в-третьих, если даже сам отец хотел ему жаловаться на какую-то несправедливость, значит, это человек, имеющий большую власть.
Вот, очевидно, к нему и следовало идти.
Я излагаю ход ее размышлений вкратце. На самом деле размышления эти продолжались долго и выводы дались ей с большим трудом.
Напомню, что ей было только семь лет и мир, в котором она прожила эти свои немногие годы, был гораздо ограниченней мира не только городского, но и деревенского ребенка.
Размышления ее продолжались так долго, что, пока она приняла окончательное решение, даже неторопливая Стрела успела дошагать до поселка и остановиться у почты.
Теперь выяснилось, что предстоит еще одна нелегкая задача — слезть с лошади.
Клаша беспомощно оглядывалась вокруг. Вид поселка ее ошеломил. Домов было столько, что она не смогла бы их сосчитать, даже если бы считала целый день. Очень много было и деревьев. Деревья стояли вокруг каждого дома, и их ей тоже никогда бы не сосчитать. У них на рыбопункте росло всего только два дерева, а тут они стояли целыми рядами. Впрочем, на все это можно было подивиться потом, а сейчас было необходимо слезть с лошади и отправиться к председателю райисполкома.
Клаша смотрела вниз то в одну, то в другую сторону. С обеих сторон высота была такая, что у Клаши даже голова закружилась. Она сидела и размышляла, как бы преодолеть это страшное препятствие.
В это время к ней подошел высокий усатый человек. Он с удивлением посмотрел на Клашу, подумал, покрутил правый ус и спросил:
— Откуда приехала, девочка?
— С Волошихинского рыбопункта, — тоненьким голосом ответила Клаша.
Человек покрутил левый ус, хмыкнул и спросил:
— Одна приехала?