Мир приключений 1971 г.
Шрифт:
Несколько часов, задыхаясь от жары, уходили они подальше от лагеря. Над мертвыми песками Калахари ветер гнал столбы пыли. Прикрытое мутной коричневой занавеской, стояло над головой солнце. Раскаленные песчинки осами кусали лицо. Горячий воздух сушил рот и легкие. Генри и Тома бежали, увязая в песке, торопливо скатывались по крутым спинам дюн. Иногда пески сменялись каменными равнинами. Раскаленные серые волны в беспорядке громоздились вокруг. Ни травинки, ни кустика.
Под вечер жара спала. Тома выбился из сил, спотыкался, падал. Генри
Наконец решились отдохнуть. Костра не разжигали. Мучила жажда. Выпили по маленькому стаканчику воды.
— Воды и на одного не хватит, — сказал Тома. — Может быть, зря ты взял меня с собой?
— А ты мог бы оставить меня?
— Я только говорю: на двоих этой воды не хватит.
— Дойдем. Дней через пять будем в Иоганнесбурге. Жизнь снова повернулась к нам лицом.
Так говорил Генри Мкизе. Но мог ли он знать, как обернется побег?
Закопавшись в теплый песок, заснули. Часа через два их разбудил лай собаки.
— Они! — Голос Тома слегка дрогнул.
Мкизе сел. Торопливо вынул пистолет, осмотрел его. Билась, металась в голове мысль, отыскивая выход. Усилием воли подавил подступающее волнение. Скрыться в темноте! Но у преследователей собака. Она будет идти по их следу.
— Не стреляй, брат. Они нас прикончат.
Генри поднял глаза на товарища. Майкл Тома, который один разоружил двух белых полицейских, войдя ночью в участок, стал такой осторожный. Или пустыня выпила его волю? Но нужно действовать, и действовать наверняка. Генри стал вглядываться в темноту. Тишина доносила скрип песка под ногами преследователей. Из впадины, совсем рядом, вынырнули четверо с винтовками за плечами, с собакой на поводке. Собака зарычала, стала рваться.
Генри спустил предохранитель пистолета.
— Если ты выстрелишь — нам конец.
Генри косо взглянул на своего спутника, сказал сквозь зубы:
— Они и так уложат нас. А что ты предлагаешь?
— Только не стрелять. Может быть, возьмут живыми. Раз уж поймали…
— Ну, так в лагере расстреляют. И еще не поймали.
Преследователи, сняв с плеч винтовки, приближались.
Впереди ширококостный невысокий человек с расстегнутым воротом.
Генри целился тщательно — чуть пониже белого треугольника груди. Ствол пистолета плохо виден в темноте. Выстрелил. Охранник споткнулся, пошел боком, медленно, словно сопротивляясь давящей его книзу силе, лег. Грохот кинул остальных на землю…
Ноги беглецов увязали в песке. Позади смутно виднелись двое. Вспыхивали в ночи огоньки выстрелов.
Охранники отставали. Генри уже решил, что им удалось уйти, когда Тома с воплем схватился за бедро.
— Кость цела, — сказал Генри, осмотрев рану. — Идти можешь?
— Конечно. Теперь убьют, если схватят.
Все глубже уходили они в пустыню. Где-то далеко в ночи были преследователи. Появились сухая трава, мелкие сухие кустики.
Наступило утро. Две крохотные фигурки упрямо шагали по необъятному царству песков.
Остаток дня отдыхали.
Проснулись к вечеру. Генри поднялся на песчаную дюну, осмотрелся. Кусты верблюжьей колючки. Редкие акации с плоскими красками. В лучах заката розовели белые солончаковые впадины. Вились роем надоедливые мушки мопани, лезли в нос, в глаза, искали влагу. Генри отмахивался от них веткой.
Но что это? На западе появились двое с собакой на поводке. Генри кинулся к товарищу.
Он с трудом поднял Майкла.
Тома шел прихрамывая: открылась рана. Майкл терял силы. Его знобило. Под утро он упал и не мог подняться.
Рассвело. Они находились на каменистой равнине среди отполированных ветрами невысоких острых пиков. Пустыня словно скалила каменные зубы. В этом похожем на луну мире, кроме них, были лишь враги, идущие за ними. Тома лежал обессиленный. Какая-то мысль точила его. Он пристально вглядывался в Мкизе, словно хотел рассмотреть его получше.
Легли спать. Вечером Мкизе открыл глаза и увидел, что Майкл пытается извлечь флягу с водой из рюкзака. Заметив движение Генри, Тома притворился спящим.
На следующую ночь, уходя от вновь появившихся преследователей, Мкизе, обливаясь потом, нес на себе впавшего в беспамятство Тома. Он спускался в долины, покрытые сухой золотистой травой. Забрел в окаменевший, поваленный тысячи лет назад лес. В одной из пещер в скалах обнаружил огромный каменный топор. Кто мог им пользоваться? Они встретили следы каких-то древних поселений. Но воды нигде не было.
На привале Тома начал бредить. Оп тяжело дышал и, видимо, умирал.
— Воды, дай воды, ты, красный, — сказал он едва слышно.
Генри удивился:
— Что ты говоришь, Тома?
— Дай воды, я ухожу. — Голос раненого был едва слышен. — К черту вас всех, и красных и европейцев. Зачем я ввязался…
— Так ты не…
— Не Майкл Тома.
— А кто же?
— Зачем тебе мое имя? Чтобы отомстить моей семье? — Я хочу знать, кто послал тебя.
— Дай пить, я ухожу.
Генри помедлил, потом налил немного воды. Тот, кто недавно называл себя Майклом Тома, выпил, вздохнул.
— Кто же послал?
— Разве сам не сообразил?
— Зачем ты пошел в пустыню со мной?
Человек долго молчал.
— Я должен был стать твоим другом и войти в ваше Общество свободы.
— Чтобы всех выдать?
— А зачем же еще? Будь все проклято!
— Это ты наблюдал за мной, когда я делал подкоп ночью?
— Конечно. Я бы убежал с тобой.
— А Майкл Тома? Он бы встретил тебя в Иоганнесбурге.
— Мертвый никого не встретит…
— Убили?
— Они, не я.
— Значит, Опперман тоже из секретной службы?