Мир приключений 1973 г.

Булычев Кир

— Листовка, которую выпускал отец, — сказала Лена.

— И распространял сын, — добавил я и подумал, что самое интересное занятие в мире — работа на линга-центре. И потом, разве не важен для землян опыт жизни чужих планет?

— …Грено, я должен сказать тебе одну вещь… — начал Румо и запнулся.

— Говори, сынок.

Румо решил было рассказать старику о гибели сына, но, бросив быстрый взгляд на Грено, подумал, что недобрая весть убьет его. Он не решился погасить слабый луч надежды, который светил Грено.

— Я

о мегаполисе, — сказал Румо.

— Нам бы только пробраться туда, — произнес Грено. — Об остальном не беспокойся. Найдем и кров, и работу.

— Нас не узнают?

— Не думаю, — сказал Грено. — Узнать, поймать можно землеца. Это легко сделать по клейму на манипуляторе, без которого землец беспомощен, как младенец. А мы-то с тобой можем ходить. Мы будем урбаны! К счастью, на живом теле олигархи еще не додумались ставить клеймо, — добавил старик.

Только тут до Румо дошло, что в скором будущем, если их предприятие окончится счастливо, он станет урбаном. Юноша пошевелил ногами и сказал:

— Я буду делать то, что делал твой сын. Продолжать…

После долгой паузы старик произнес:

— Спасибо, сынок.

…Когда зима была на исходе, Румо и Грено уже могли совершать без помощи манипулятора довольно длительные прогулки. Два землеца в отсутствие белковых подолгу бродили по своим просторным квадратам, пьянея от запахов талого снега и пробуждающейся зелени.

Приближался решительный день. Все нужно было обдумать заранее. Малейшая оплошность могла погубить их.

А снег стремительно таял, и журчащие ручейки оживляли надежды, укрепляли веру в то, что дерзкая идея Румо может и впрямь воплотиться в действительность.

В то утро Румо проснулся рано. За пыльной прозрачной стеной комнаты еле намечался мутный рассвет. Белковые еще дремали, как всегда стоя. Прихоть конструктора придала им форму человеческого тела. Глаза белковых были затянуты тонкой защитной пленкой, отчего роботы напоминали статуи древних атлетов.

В назначенный час у каждого из них сработают биочасы, и, послушные импульсным командам, они примутся за привычную работу. И нет им дела до того, что два землеца к этому моменту будут уже далеко…

В неясном круге иллюминатора показалось лицо Грено. Он вглядывался внутрь помещения, и щупальце его маника, изогнувшись, сделало призывный жест.

— Поторапливайся! — услышал Румо.

Он последним, прощальным взглядом окинул рубку. На первых порах программу на пульте можно не менять. До тех пор, пока сюда не прибудет сборщик. К тому времени Румо и Грено, надо надеяться, будут недосягаемы.

Отыскать любого затерявшегося землеца в самом удаленном уголке планеты не составляло особого труда, поскольку на каждом манипуляторе красовался номер, присвоенный его владельцу, а без манипулятора землец был беспомощен, как младенец. Другое дело — урбан…

Две капли, две вытянутые торпеды неслись рядом. Квадрат за квадратом улетал

назад, и казалось, пшенице не будет конца. Часть ее еле-еле возвышалась над оттаявшей почвой, на других участках она уже приметно поднялась, на третьих — тяжкие колосья как будто высматривали: скоро ли к ним придут уборочные машины и белковые роботы?

Они мчались по дороге, и скорость пела в ушах. Румо подумал, что они будут так скользить всю жизнь, а вокруг все будут поля, поля, поля — бесконечная шахматная доска…

Солнце успело вскарабкаться высоко; его совсем по-летнему припекающие лучи заметно нагрели округлый борт манипулятора, и Румо грел руки, думая о том, что готовит им ближайшее будущее.

— Скоро Стена, — сказал Грено.

По мере приближения к мегаполису дорога становилась все оживленней. Число скользящих аппаратов увеличивалось. Некоторые манипуляторы были прозрачными лишь наполовину. В них угадывались неясные фигуры. Румо понял, что это урбаны, и сердце юноши забилось сильнее. Высшая каста, счастливые владельцы жетонов, покинувшие на время город по каким-то своим таинственным делам.

— Вот она! — воскликнул Грено.

Но Румо и сам увидел маячившее вдали смутное видение Стены. Теперь мчаться напропалую было опасно: каждый миг могло сказаться действие защитного поля Стены.

Приближалась минута, которая должна была решить их судьбу.

— Свернем в сторонку, — предложил старик.

Под мегаполисом пшеницу не сеяли, и почва сохраняла естественные складки. Два землеца остановили манипуляторы над крутым обрывом. Глубоко внизу серебрился ручей, сжатый гранитными глыбами.

Убедившись, что никто их не видит, Румо и Грено вышли из манипуляторов. Короткая команда — и оба маника приблизились к самому краю обрыва.

— Может, оставим их невредимыми? — прошептал Румо.

— Нельзя, малыш, — покачал головой Грено. — По этому следу нас в два счета разыщут.

Лицо Грено стало хмурым — видимо, мысленная команда, которую он только что отдал, стоила старику немалых усилий.

Помедлив мгновение, манипуляторы рухнули вниз. Румо заглянул на дно обрыва, и у него закружилась голова. Две бесформенные дымящиеся груды — вот все, что осталось от машин, которые носили их, как самка кенгуру таскает своего детеныша…

Отныне они могли надеяться только на свои собственные ноги и руки.

— Мосты сожжены, — тихо сказал Грено.

Румо не понял, о каких мостах говорит старик, но спрашивать не стал.

Землецы покинули место гибели своих машин и зашагали к Стене. Задумавшись, Румо незаметно ступил ногой на упругий пластик дороги.

— Сумасшедший! — выкрикнул Грено и столкнул его в кювет. Стоя на коленях, Румо успел заметить трехместный манипулятор, пронесшийся в сторону мегаполиса. В грудь ударила тугая воздушная волна, и лишь через секунду до слуха Румо донесся басовитый звук лопнувшей струны.