Мир приключений 1973 г.
Шрифт:
— Ваша гипотеза, Андрьюша, доживает последние минуты, — сказал он мне с улыбкой.
— Вы считаете, что события, о которых нам поведали листки, развивались не на Земле? — спросил я.
— Нигдье не развивались, — загорячился киберолог, — таково мнение группы ученых, которую я представляю. Ни на Земле, ни на Венере, ни на Аларди. Весь рассказ, начало которого мы вчера прослушали, — не более чем выдумка моделирующей машины…
— Виртуальная модель. Одна из возможных, — уточнила Лена.
— Благодарю, Ельена Викторовна, — церемонно поклонился киберолог. — Именно
— Однако эта сказка задела вас за живое, — заметила Лена.
Киберолог сощурился.
— Почему вы так думаете? — спросил он.
— Потому что вчера, заканчивая свое сообщение, вы сказали, что очень бы хотели послушать окончание истории о юноше и старике, — произнесла Лена.
— О! — поднял палец киберолог. — Вы не только очаровательная, вы еще и проницательная девушка. Вам повезло, друг мой Андрьюша, — повернулся он в мою сторону.
Лена покраснела.
— Не думаю, что рассказ, записанный на листках, — машинная выдумка, — возразил я.
— Доказательства? — спросил киберолог.
— Доказательства сейчас будут, — ответил я. — Вы услышите их с этой трибуны, из уст химиков и астрономов. Но я убежден, что рассказ, прослушанный нами, — не выдумка. Все описано настолько выпукло, зримо… Я до сих пор вижу перед собой Румо, Грено…
Киберолог покачал головой. Затем посмотрел на часы и заторопился на свое место.
— Сейчас увидите, кто из нас прав! — крикнул нам издали венерианин.
Зал к этому моменту был полон и гудел, как растревоженный улей. Однако все стихло, едва на трибуну поднялся человек. Осмотрев замеревшие ряды, которые возвышались амфитеатром перед ним, он вытащил из кармана записную книжку и принялся неспешно листать ее.
— Представитель химического центра, — слегка склонившись, шепнула мне Лена.
— Мы произвели тщательный анализ вещества, из которого состоят пластинки с текстом, — сказал химик. — Результаты таковы: пластик не числится ни в одном из каталогов веществ, которые были когда-либо синтезированы на Земле и вообще в пределах Солнечной системы…
В зале поднялся невообразимый шум. Химик еще что-то говорил, но мы видели-’только его шевелящиеся губы.
Когда гул немного утих, я услышал заключительные слова химика:
— …Таким образом, мы считаем, что пластинки принадлежат не Земной, а инопланетной цивилизации.
Сейчас бурно выражали свою радость те, чья точка зрения на пластинки только что подтвердилась. Однако противники и не думали признавать свое поражение.
— Каталог не может охватывать все вещества! — выкрикнул кто-то из задних рядов.
Химик покачал головой.
— Электронная память нашего центра хранит все, что в нее ввели за последние двести лет, — сказал он. — А компьютер, в отличие от человека, не забывает ничего.
— Компьютер хранит в памяти только то, что ему сообщили, — не сдавались задние ряды. — А если я изобрел вещество и забыл сообщить об этом машине? — Запальчивый выкрик был покрыт аплодисментами части присутствующих.
— Остроумно, — сказал химик без улыбки, — но не очень доказательно. Любое мало-мальски
— И все-таки это еще не доказательство инопланетного происхождения листков, — прозвучал в зале одинокий голос ки-беролога с Венеры.
— Согласен, — неожиданно согласился химик, пряча в карман записную книжку. — Послушаем, что скажет астроном.
Он сошел с трибуны, покинул сцену и примостился в первом ряду.
Астроном сразу же, что называется, взял быка за рога.
— Листок с математическими символами оказался необычайно ценным по заключенной в нем информации, — прогудел он, нависнув над кафедрой. — На астрономическом центре удалось установить, что в тексте идет речь о планете, принадлежащей, по всей вероятности, к системе Сириуса. Параметры светила, которые приводятся и которые мы расшифровали, относятся именно к этой звезде…
— Ну, вот и конец красивым догадкам, — вздохнула Лена, когда мы вышли из зала.
Я взял ее за руку.
— Тебе жаль? — спросил я.
— Немного, — призналась Лена. — Сириус так далек от Земли…
Мы медленно шли вниз по приморскому бульвару. Заходящее солнце золотило волосы Лены.
Наша излюбленная скамейка под раскидистым вязом оказалась занятой.
— Пойдем к морю, — предложила Лена.
Мы взобрались на огромный валун, по пояс вросший в песок. Теперь все помыслы наши были связаны с морем. И хотя создана была специальная комиссия по прочесыванию морского дна в районе мыса, где я впервые обнаружил листки, хотя сотни добровольцев решили попытать счастья в поисках недостающих пластиковых прямоугольников, мы с Леной решили продолжать поиск самостоятельно.
— А я вас ищу, — раздался сзади негромкий голос.
Мы одновременно обернулись и увидели венерианина.
— Прошу, — сказал я и протянул ему руку.
Киберолог легко взобрался на валун и сел рядом со мной. Его кожа, синеватая, как у всех жителей жаркой планеты, обитающих там постоянно, в косых солнечных лучах приобрела какой-то фиолетовый оттенок. Впрочем, венериапин, похоже, чувствовал себя в земных условиях совсем неплохо. Так, во всяком случае, мне показалось.
— Значит, поиск в море будет продолжаться, — сказал он, глядя вдаль. — Это хорошо. Надеюсь, будут найдены новые данные, которые подтвердят мою теорию.
Лена удивленно воззрилась на него:
— Вашу теорию? Но ведь вы только что слышали доказательства химика и астронома, которые…
Венерианин махнул рукой и рассмеялся.
— Что с того? — сказал он беспечно. — Ничто в мире не абсолютно, в том числе и доказательства. Отыщутся новые листки, и все повернется по-новому… Вы согласны со мной, Льеночка?
Лена улыбнулась, ничего не ответив.
Солнце наполовину погрузилось в море. Переходные камеры мыса работали с полной нагрузкой, через них непрерывно шли два встречных потока: одни спешили домой — на поверхность, другие домой — в море…