Мир приключений 1975 г.

Булычев Кир

Через пятнадцать минут старик уморился, вернулся к могильным плитам у входа и сел на одну из них. Надо бы вернуться к сторожке и проверить, не вышел ли в обход сторож. Но поиски с аппаратом всегда отнимали у старика много сил, он был весь как выжатый. И он решил, что все равно сторож сюда не заглянет.

Старик был недоволен аппаратом, потому что его каждый раз приходилось устанавливать на новую шкалу. Надо было бы придумать, как настраивать его вообще на металл. Чтобы с самого начала искать сразу все. И золото, и серебро, и даже платину. Ему представилось, что

он уже изобрел, как это сделать. Ему вообще последнее время казалось, что аппарат — его изобретение и он его обязательно усовершенствует.

В подвале было сыро и зябко. Старик отыскал в таблице номер и переключил аппарат на золото. Следовало бы, раз уж такой неудачный день, вернуться домой, все равно ничего не найдешь. Но тут же старику показалось, что в самом центре подвала зарыт золотой клад.

И он угадал. Пока шел к центру подвала, лампочка разгоралась. Здесь было золото.

Старик сужал круг, пока не нашел ту точку, где под землей, неглубоко, сантиметрах в тридцати, лежало что-то небольшое, но золотое. У старика не было лопаты, только нож, он сел на корточки и начал царапать ножом слежавшуюся землю. Ему стало жарко, потому что он в первый раз нашел золото.

5

Ночной сторож дочитал газету, надел ватник и кепку и решил обойти двор. На прошлой неделе сюда забрались мальчишки из техникума. Шли из кино и забрались, без цели, с глупого веселья. Один из них упал с лесов и сломал ногу. Сторожа вызывали в горисполком, хотя он был не виноват.

По монастырю гулял несильный, но холодный ветер, и было неуютно. Сторож пожалел, что сдохла собака, с ней спокойнее.

Он прошел мимо собора, поднялся на ступеньки и пощупал замок. В дальний конец двора, где стояла часовня с мощами святого Иннокентия, он ходить не стал. Решил дойти до трапезной и потом вернуться домой, а к тому времени вскипит чайник.

За дверью в подвал ему послышалось сопение. Сторож послушал и хотел было пойти к себе, взять ружье или позвать милицию. Сопение не прекращалось, и тогда сторож осторожно спустился к подвалу и заглянул в дверной проем. Какой-то человек сидел посреди подвала и ковырял землю, подсвечивая себе фонариком. Человек был один. Тогда сторож крикнул ему:

— Стой! Выходи оттуда!

Человек охнул и выронил фонарик. Фонарик покатился по полу, бросая луч света на стены и своды подвала.

Сторож осмелел, но не настолько, чтобы войти в подвал. Он угрожал неизвестному человеку судом и милицией, но, для того чтобы привести угрозу в исполнение, требовалось покинуть пост у входа. А старик, застигнутый в тот момент, когда до золота оставалось несколько сантиметров, из подвала не выходил.

Как только он опомнился от испуга, он ощутил глубокий гнев на сторожа, который мог бы прийти на десять минут поз же. Старик с удивлением заметил, что его рука с ножом двигается, нож гнется и вгрызается в слежавшиеся камешки. Все было против этого — надо бежать, спрятаться в кустах, но рука трудилась.

А сторож так и не решился войти внутрь. Он не видел человека, но молчание было угрожающим, и наконец

сторож замолчал и даже сделал шаг назад, потому что ему показалось, что человек в подвале подкрался к выходу.

А старик еще раз ударил ножом, нож скрипнул и сломался. Опустив пальцы в ямку, старик нащупал гладкий, округлый кусочек металла и ощутил внутреннюю теплоту настоящей драгоценности. Наверно, это было кольцо или перстень… Снаружи быстро застучали шаги, и старик догадался, что сторож побежал к себе, то ли за ружьем, то ли позвонить в милицию. И с некоторым удивлением старик подумал, что на этот раз жадность его спасла, потому что заставила не двигаться с места, пока нервы сторожа не сдадут.

6

Шаги старика были иными, чем всегда. Ольга Герасимовна сразу это поняла. Они потеряли четкость и равномерность. Старик возник перед киоском, и Ольга Герасимовна посмотрела на него тревожно, решила, что болен. Но старик был пьян.

— Мое почтение, — сказал старик. Он никогда раньше не говорил этих слов, они с ним не вязались. Ему больше шло корректное “здравствуйте”.

Ольга Герасимовна удивилась. Шляпа старика сдвинулась на ухо, и черное пальто было расстегнуто. Ольга Герасимовна уже сложила для себя образ старика. И по этому образу старик был непьющим. Он должен был презирать спиртные напитки.

— Не обращайте внимания, — сказал старик. — Не обращайте внимания, потому что я достиг больших успехов.

— Поздравляю, — сказала сухо Ольга Герасимовна, глядя поверх старика.

— А ведь в самом деле, — сказал старик. — В самом деле. — Новые журналы поступили, — сказала Ольга Герасимовна. — Хотите посмотреть?

— Зачем смотреть? — сказал старик. — Я покупаю.

Ольга Герасимовна аккуратно выложила перед ним на прилавок “Советский экран” и “Здоровье”, а старик вынул из кармана пять рублей и кинул ей. Ольга Герасимовна вдруг испугалась, что он скажет “сдачи не надо”, что было бы полным крушением сердечных отношений, существовавших между ними ранее.

Но старик не сказал. Он заметил, что взгляд Ольги Герасимовны задержался на массивном золотом перстне, старинном, с печаткой, изображающей какой-то герб.

— Принадлежит мне, — сказал старик. — Лично мне принадлежащая ценность.

Ольга Герасимовна отсчитала сдачу и, чтобы старик не успел сказать “сдачи не надо”, спросила его: — Это очень старинное?

— Еще не определял, но подозреваю.

Он задумался, и вдруг его повело вбок, так что он еле успел вцепиться пальцами в край прилавка.

— Фактически, — сказал он, — я нахожусь в загуле. Что для меня непривычно, хотя имеет оправдание. И все ее подозрения беспочвенны. Понимаете?

Старик подмигнул Ольге Герасимовне, но она не знала, что старик имеет в виду Аллу из городского музея, хотя послушно кивнула. Ольге Герасимовне хотелось сказать старику, чтобы он шел домой.

— Вот это, — сказал старик и поднял руку с перстнем, — плоды моей научной работы.

Ольга Герасимовна поняла, что перстень старику мал. Он был с трудом надет на мизинец.