Мир приключений 1980 г.
Шрифт:
— Мне нужно поговорить с вами, дедушка, — сказала я.
— Знаю, — ответил он. — Идем ко мне в комнату.
«ПОЧТЕННЫЙ ПАНДИТ МАХАКАССАПА!
Прости, что пишу кратко. В том виновата моя рана
Я посылаю к тебе Лами, которая приехала из Лигона. Я не хочу, чтобы в такое сложное время она жила одна в городе, где у меня есть враги. Девочку могут похитить или обидеть. Я прошу тебя дать ей кров и защиту.
Ты обещал узнать о людях в пещерах и грузе. По моим сведениям, новый груз прибыл с севера днем 10 марта и был переправлен на Линили тот
Надеюсь, что скоро смогу присоединиться к тебе монастыре Пяти золотых будд и завершить тем самым круг моих земных страданий.
ВЛАДИМИР КИМОВИЧ ЛИ
Мы остановились в деревеньке у озера. Мотор заглох посреди единственной тенистой улички, и две женщины, шедшие от колодца с глиняными горшками на плечах, остановились, с любопытством глядя, как наш шофер по пояс исчез в моторе.
Наконец он высунулся оттуда и жизнерадостно информировал Вспольного, что придется загорать. Я предложил было свою помощь, но мне было сказано, что обойдутся без нее. Сержант Лаво, способность которого ко сну просто удивительна, продрал глаза и сообщил, что мы будем отдыхать в монастыре Пяти золотых будд, а тем временем наш шофер справится с трудностями.
По обочине пыльной проселочной дороги мы пошли вдоль ухоженного сада и оказались у ворот монастыря, где в тени стоял тот самый «фольксваген», в котором я видел Лами.
Я это предчувствовал. Доказать это нельзя, но, когда я увидел «фольксваген» у ворот монастыря, я ничуть не удивился.
Сверху, с горы, налетел ветер, зашуршал листьями; монах в оранжевой тоге стоял у ворот и смотрел, как мы снимаем ботинки (так положено в буддийских святых местах). Монах провел нас в деревянное здание. Дерево, темное, с серебристым отливом от старости, было покрыто резьбой.
В большой пустой комнате (если не считать статуй, глядевших на нас с возвышения) стоял круглый низкий стол, вокруг которого были разложены циновки. Мы расселись вокруг; несколько монахов вошли в комнату и устроились на корточках у входа, глядя на нас внимательно и иногда перешептываясь. Монахи были большей частью молодые и бритые, как новобранцы. Я все время поглядывал в широкие, без стекол окна, надеясь увидеть Лами.
Тут появился древний и хрупкий сказочный старичок с редкой серебряной бородой, в застиранной, когда-то оранжевой тоге. Монахи сразу вскочили, как дети, которых учитель застал за бездельем; мы тоже встали.
— Садитесь, — сказал старик по-английски. — Отдыхайте. Я рад, что вы пришли. — У него был глубокий молодой голос.
Лаво объяснил старику, что у нас сломалась машина, и старик ответил, что знает об этом. Старик вообще обо всем знал, монахи и Лаво полагали, что это проявление его всепроникающей мудрости, а я подозревал, что ему рассказала о нас Лами.
— Вы геологи, — сказал старик, усаживаясь, — из России.
Он не спрашивал, а констатировал.
— И что же вы ищете в наших краях?
— Мы ничего не ищем, — сказал Отар. — Мы изучаем землетрясения, чтобы установить, не
Старик кивнул.
— Можно задать вам несколько вопросов? — сказал Отар.
— Я всегда готов ответить гостям.
— Скажите, когда в последний раз было землетрясение?
— Большое или маленькое? — спросил старик.
— Расскажите обо всех, которые вам приходилось видеть.
Монахи переползли к нам поближе.
— Когда я был мальчиком, — начал старик, взяв в костлявый кулачок свою бородку, — за монастырем была скала…
Отар разложил на столе карту
Минут через пять я осторожно поднялся с циновки и вышел. Один из монахов выскочил вслед «за мной и показал рукой на купу деревьев, ложно истолковав мои намерения.
Я подошел к воротам. «Фольксваген» стоял там. По теплому песку дорожки было приятно ходить босиком. Я присел на камень.
— Здравствуйте, — сказала Лами, бесшумно подойдя сзади.
Она села неподалеку от меня на другой камень. На ней были широкие черные брюки и белая блузка. Она показалась мне давнишней хорошей знакомой, будто мы с ней познакомились в Ташкенте. И мне было приятно, что она ведет себя естественно, не стесняется.
Мы пошли гулять в сад. Она рассказывала о своем отце, и я тоже ей что-то рассказывал. Мы не все понимали, но нам было интересно. И когда мы увидели, как по дороге к монастырю едет наш «джип», я даже огорчился.
Мы попрощались в саду; нам не хотелось, чтобы нас видели вместе, — это наше личное дело и никого не касается. Я знал, что Лами несколько дней будет жить здесь, у дедушки Махакассапы, и обещал приехать. На берегу будут наши датчики.
«ДЖОНСОНУ. ПОРТЬЕ В ГОСТИНИЦЕ «АМБАССАДОР»
Наблюдай за русскими. Но не мешай их работе. Сообщай все новости. Скажи Ахмеду, чтобы установил микрофон в их номере. Обрати внимание на их встречи с майором. Держи меня в курсе дела. Записку сожги.
КНЯЗЬ УРАО КАО
Обед с князьями и вождями был длинным и утомительным. Я знал, что уговорю их воздержаться от глупостей, но это далось не легко. Хорошо еще, что я успел перехватить связного с юга. Его эмоциональные призывы могли повлиять на горячую голову вождя Па Кратенга, который вооружил сотню молодцов и полагал, что с их помощью освободится от опеки Лигона.
Меня беспокоило отсутствие сведений из столицы. Сун молчал. Я знал, что груз должен уйти на гонконгском пароходе 17 числа, для этого его нужно срочно взять из пещеры.
После совещания меня позвала к себе мать, но я вынужден был сначала встретиться с человеком, которому я передал часть долларов, привезенных Матуром и чудом спасенных от моих же недостойных слуг. Оружие доставит делец из Сингапура, которому выгоднее быть честным. Мне надоело иметь дело с первобытными людьми, с первобытными инстинктами, страстями и первобытной ненадежностью. Как-то отец Фредерик доказывал мне, что беда моих соотечественников не столько в их отсталости, сколько в том, что они эмоционально разодраны между законами прошлых веков и современностью.