Мир пятого солнца
Шрифт:
– Будь осторожен, Асотль. Это влиятельные и страшные люди – и они к тебе присматриваются.
Присматриваются… Молодой человек и сам бы к ним присмотрелся, потому как чувствовал: именно они мутят воду в Мешикальтцинко, они и некоторые военачальники, о которых пока еще мельком упоминала Мо.
Вообще-то сотник вполне созрел для того, чтобы с ними встретиться.
Кстати, Мо оказалась никакой не вдовицей, а жрицей Тлауискальпантекутли – грозной богини «утренней звезды» Венеры, у которой, к слову сказать, пока не было храма, а все ритуалы проводились перед высеченным из камня изображением
Молодая жрица отыскала Асотля уже на следующий день после праздника, прислала мальчишку на тренировку молодых воинов.
– Господин…
– Что такое? – Сотник обернулся, увидев выглядывающего из-за кустов незнакомого парня.
Оставив вместо себя Сипака, подошел ближе.
– Одна госпожа хочет видеть тебя сегодня, на закате дня.
– Где?
– Сказала, что к этому времени пошлет кого-нибудь к воротам тельпочкалли.
Интересно, какая госпожа – Тла-Тла или Мо?
На закате у ворот ошивался тот же мальчишка… Или другой – Асотль вполне мог и спутать. Грязный, с липкими от пота волосами и медно-красной кожей парнишка, увидав выходящего сотника, сразу же бросился к нему:
– Господин Асотль?
– Ну.
– Идем. Госпожа ждет.
Они пошли вдоль грязной, утопавшей в пыли улочки, во время сезона дождей раскисавшей в совсем уж непролазное месиво. Улочка эта, кстати, считалась в Мешикальтцинко главной. Да и вообще весь город, точнее сказать, селение, большая деревня, в массе своей состоявшая из убогих, крытых маисовыми листьями хижин, за небольшим исключением представляла собой на редкость неухоженное место, словно бы люди поселились здесь временно и это прекрасно осознавали. Да, действительно, так оно и было, ведь эта земля принадлежала Колуакану, и ацтеки могли жить здесь только до той поры, покуда сохраняли верность колуа. Честно говоря, не очень-то удобное было местечко, особенно в сезон дождей, который должен был вот-вот начаться. Если бы разрешили владыки Колуакана, то, наверное, можно было бы подыскать что-то и получше, поудобнее, с более здоровым климатом и меньшим количеством змей, которые здесь, в Мешикальтцинко, иногда ползали прямо по улицам, ничуть не стесняясь, это была их земля.
Наверное, вождь Ачитомитль, правитель колуа, мог бы пойти на такие уступки… если бы Теночк взамен сделал бы его дочь Ситлаль главной жрицей храма Уицилопочтли – живой богиней ацтеков.
Ситлаль…
Смешанное с сильным привкусом горечи любовное чувство никогда не угасало в сердце молодого воина, он искренне любил Звездочку, продолжал любить, хорошо понимая: быть вместе им не суждено никогда, вне зависимости, останется ли Ситлаль в Колуакане, жрицей озерной богини Чальчиуитликуэ, или переедет в Мешикальтцинко, приняв почетный и важный титул живой богини.
Юноша часто спрашивал себя: а что бы он мог сделать для своей любви? И все ли сделал? Может быть, стоило, наплевав на все и всех, просто нагло похитить Звездочку, увести из дворца с собой… гм-гм… куда вот только? Поселиться вдвоем где-нибудь в сельве, в охотничьей хижине? Вряд ли такое возможно для дочери вождя, да и небезопасно – в одиночестве здесь просто не выжить.
Умом Асотль
Ситлаль – жрица и принцесса колуа… Может быть, воспользоваться налаживающимися шпионскими связями с колуаканскими купцами в своих корыстных целях? Проникнуть в Колуакан, повидать наконец Звездочку – ведь тогда так и не получилось. Проклятый Тесомок! Кстати, он виновен в смерти отца… Приемного отца… А какая разница? Разве этот добрейший человек, жрец Кецалькоатля, не был для юного Асотля настоящим отцом? По всем правилам, нужно бы за него отомстить… Убить Тесомока! Молодого колуаканского жреца… Соперника…
– Она сказала, что явится сюда. – Остановившись на окраине, рядом с плетнем и зарослями колючей акации, мальчишка просительно посмотрел на Асотля.
Ну? И что тебе дать-то? Монетной системы здесь не было, какао-бобов сотник с собой как-то не прихватил… О! Жевательная смола!
– На, пожуй!
– Спасибо, господин. – Обрадованно поклонившись, мальчишка быстро ретировался – убежал.
Не успели затихнуть его шаги, как из-за кустов показались четверо дюжих носильщиков, тащивших на плечах закрытый паланкин – обычное средство передвижение знати. Занавеска из тонкой хлопковой ткани дернулась… Получив приказ, носильщики опустили паланкин и застыли напротив сотника.
Асотль усмехнулся: ну вот и «Линкольн». Ничего нового под луной, люди совсем не меняются – то же тщеславие, хвастовство, позерство…
– Садись! – Из-за занавеси вынырнула женская рука с золотыми браслетами на запястье.
Пожав плечами, молодой человек забрался в носилки, тут же подхваченные слугами.
Мо… Это была Мо. В длинном полупрозрачном платье, с синими перьями в волосах, в золотой диадеме. Ишь, вырядилась…
Неожиданно для себя юноша ощутил разочарование – все-таки хотелось бы, чтобы сюда явилась Тла-Тла. Пусть даже не в паланкине, пешком… Тла-Тла куда веселее, чем Мо, да и связана с колуа… Эта же…
– Не спрашиваю, куда мы.
Паланкин мерно покачивался в такт шагам носильщиков.
Девушка засмеялась:
– Не спрашивай. Скоро увидишь сам. Очень влиятельные люди хотят встретиться с тобой.
– Наконец-то решились!
– Не сразу… Они долго приглядывались.
– Для чего и послали тебя.
– Да! – С неожиданным вызовом девушка сверкнула глазами, единственным, что отличало ее от обычной крестьянской девчонки; о, поистине, это были страшные глаза, привыкшие к смерти и крови глаза жрицы.
– Да, они послали меня… проверить. Полагаю, ты не был разочарован!
Асотль усмехнулся:
– Да нет, не был. Вдовушка ты наша… Лишь бы я не разочаровался сейчас!
Куда они приехали, молодой человек наверняка сказать бы не смог – уже смеркалось и вокруг носилок высились черные базальтовые стены. Храм. Скорее всего какой-либо храм. Впрочем, может быть, и дворец кого-нибудь из знати.
Выбираясь из паланкина, Асотль спрятал усмешку: кто же, кто же возжелал наконец встретиться с ним? Жрецы? Кто-то из обиженных на свою судьбу военачальников? Или, может быть, сам управитель дворца?