Мир Сценариста. Трилогия
Шрифт:
Голый Тристан лежал на раздетой Мари. Из шеи торчала стрела. Точно такая же засела в шее разбойницы. Очень знакомое оперение было у этих стрел.
— Это чё такое? — ахнул я хрипло. Брат Так открыл глаза. Джон всхрапнул, заспанно сел, уже сжимая в руке клевец. Заморгал, стряхивая сонную пыль.
— Это чё такое?! Робин, блядь?! — орал я.
Лучник сидел под деревом, задумчиво глядя на мёртвую парочку. Взгляд его дёрнулся, равнодушно воткнулся в меня, что та стрела.
— Ну, а как иначе? — с серьёзным
— Да вы чё, звери! Нолики–единицы! Да как вообще это возможно?! Вы ж… — я осёкся, проглотив «программы». — Да божечки–кошечки, даже тут мне сериал с первого канала устроили?!
Шапка перевёл взгляд на покойников. Нет, я мог его понять. Просыпаешься ты такой, а на кочке под боком с твоей возлюбленной другой возлежит. Но как этот ухарь так бесшумно обоих прикончил?! Понятное дело, что те шуметь не хотели, да только помирать беззвучно это как–то за гранью.
— Сколько себя помню — всегда вместе были, — сказал Робин мёртвым голосом. — Всегда.
Брат Так тяжело вздохнул. Джон поднялся со своего места, подошёл к трупам, посмотрел на сидящего друга. Протопал к лучнику, плюхнулся рядом, прижавшись плечом. Волком глянул на тела.
Радикальное решение.
Жёванный ты крот, ну вот совсем это лишнее. Я ж тут не Балдурс Гейт играю, отношения между спутниками выстраивать. Почувствуй, Егорка, себя менеджером в токсичном коллективе жабы и гадюки.
— Что делать будем? — встал я напротив лучника.
— Своё отношение к произошедшему я показал. Проблема разрешена, — отстранённо сказал Робин. — Мы разошлись.
Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Порождение Света».
Вот чем нормальные люди занимаются.
— Ладно, — подытожил я, — не очень одобряю подобную схему расторжения брака, но вы в своём праве. Вот только работа наша не закончена. Как только доберусь до своих — убивайте друг друга до посинения. До этого момента запрещаю. Ферштейн?
Я сунулся в панель соратников, влил в систему ещё немного золота.
— Собираемся.
Лицо Робина чуточку смягчилось, когда появилась Мари. Но вскоре вновь окаменело. Разбойник сноровисто принялся снаряжать коня. Я же двинулся к разбойнице и заодно перехватил возрождённого Тристана.
— Ваши половые трудности — это ваши половые трудности, — сказал я им. Маньячка смотрела на лучника слезящимися глазами, но рта не раскрывала. Тристан избегал моего взгляда. — Поэтому оставьте их при себе.
— Я…
— Именно. Ты, — отрезал я. — По коням. Мне стыдно будет просить за вас Еммануила ещё раз. Ясно?
Мы разошлись по коням, и только Мари недвижимо стояла посреди поляны, безмолвно шевеля губами и преследуя взором Робина.
Вот только жалко её не было ни на грош.
— Мари? — окликнул я её, когда мы все уже были в сёдлах. Робин неторопливо двинулся
Они слишком живые для компьютерных программ. Это жутко.
Хотя, жутко стало чуть попозже. Где–то к вечеру я обратил внимание, что плетущаяся в хвосте Мари изменилась. Всю дорогу она ни с кем не разговаривала. Братья–разбойники сами её сторонились, даже Так, а Тристана (тоже попавшего в опалу Лиги Равенства) бандитка игнорировала.
Вечером же даже вещи выложила неподалёку от лагеря, а не рядом со всеми. И когда я подошёл к ней, то вздрогнул. Не знаю когда, но во время путешествия маньячка вырезала себе на лбу крест. Кожа воспалилась, на подсохшую рану налипла пыль, грязь. Глаза лихорадочно блестели.
— Это ещё что?
— Это сильнее меня, — прошептала Мари. — Это… сильнее… Еммануил… Я… верую..
— Ты и так–то поехавшая, родная, а сейчас, смотрю, совсем паровоз ушёл от тебя…
Разбойница резко успокоилась. Обкусанные губы растянулись в жуткой улыбке.
— Теперь Он живёт в нас. Ждём тебя у Гробницы Ванчолы.
Я отшатнулся. Голос был чужим. Там, за оболочкой разбойницы, был кто–то другой. Безумный взгляд маньяки провожал меня, пока я пятился до костра. Почти наступил в огонь, отпрыгнул, обернувшись.
За языками пламени я разглядел стоящего на коленях Тристана. Его била дрожь, но руки твёрдо вырезали на лбу крест. По лицу текли слёзы. Разбойники молча наблюдали за рыцарем.
— Еммануил мёртв, — прохрипел Тристан. — Чья вера сильна, тот поднимет меч против убийцы.
Он поднялся с колен. Жуткая улыбка изуродовала благородное лицо.
— Серый Человек будет повержен.
Рыцарь перешагнул костёр, подняв искры, и пошёл прочь из лагеря. Вслед за тающей в вечернем тумане фигурой Мари.
— Что происходит? — жалобно спросил Джон. — Что с ними?
— Божок забрал своих рабов, — фыркнул Робин, демонстративно пялясь в огонь, словно ничего не произошло.
— Это же Мари, брат!
— Мари умерла.
Я бросился за Тристаном. Нагнал его:
— Мы же дружочки, эй, ты куда двинулся?
Рыцарь криво усмехнулся.
— Ждём тебя у Гробницы Ванчолы, — сказал он. — Верующие поднялись. Торопись.
Воин обогнул меня.
Они шли всю ночь. Женщины, мужчины, дети, старики. Кто с оружием, кто с голыми руками. Молчаливые фигуры с вырезанными во лбу крестами. Зомби, обходящие меня стороной и говорящие одно и то же.
«Верующие поднялись. Иди к Гробнице Ванчолы»
Даже невозмутимый Так выглядел испуганным.