Мир Смерти и твари из преисподней
Шрифт:
А фэдеры прослышали об этом и начали в панике конфисковывать у нас честно заработанную экзотическую еду. Оказывается, это особенное мясо, даже не совсем мясо. Оно, видите ли, и на планету-то попало по ошибке, а уж к фермерам – тем паче, не полагается нам такого кушать. Почти из всех домов мясо было полностью экспроприировано. Только я один и сумел припрятать в укромном местечке изрядное количество. Другие, кому не удалось, пытались после убивать местных животных и употреблять в пищу. Ради новых знаний они решались на жуткое злодеяние, но ожидаемого эффекта не последовало. Некоторые даже рискнули попробовать человечины. Но и она не помогла. Видно, то мороженое мясо было каким-то совершенно
История с мясом показалась Язону страшно знакомой, но он никак не мог вспомнить, на какой же планете водились подобные деликатесные зверюги. Поискать в электронной библиотеке? Но по какому принципу? Ведь нет же ни одной привязки!
– Вы не слушаете меня? – осведомился фермер, поймав явно отсутствующий взгляд Язона.
– Нет, нет, я очень внимательно слушаю.
– Я говорил о том, что к убийцам и людоедам тоже не вернулась их память. И люди стали вновь забывать обо всем, что успели вспомнить. Только я да мои ближайшие друзья и родственники продолжали регулярно жевать кусочки волшебного мяса. Мы поддерживали и до сих пор поддерживаем в себе знания об истине. Собственно, все, что я рассказал вам, это и есть проснувшиеся воспоминания, другие ни за что не расскажут вам этого, они вообще не стремятся к общению, а если вы станете задавать вопросы, услышите всегда один и тот же ответ: «У нас все прекрасно, наш мир самый лучший среди всех, мы счастливы всю нашу полную жизнь». Вот так.
Он помолчал немного, как бы отдыхая.
– А меж тем на планете беда, я чувствую, все гораздо хуже, чем можно себе представить. Помню, однажды, когда мяса было еще много, я понял нечто самое страшное, но теперь снова забыл. А мясо приходится экономить, и мне уже не удается вспомнить наиболее важную, но навек ускользнувшую мысль. Вы должны мне помочь, Язон. Вы должны разобраться в том, что происходит на Моналои. Монстры, которые полезли из-под земли, – это нечто новое. Возможно, они – просто новые завоеватели нашей прекрасной и такой заманчивой для всех планеты. Кто только не зарился на нее! Но главное сегодня – совсем не монстры. Я чувствую это. Главное – понять, чем Моналои так привлекает всех, откуда берут фруктовиков, кто такие фэдеры, почему они не хотят возвращать нам память… Вы, Язон, должны разобраться в истоках зла, появившегося в этом мире. Это и есть самое главное, поймите…
Язон уж было хотел объяснить Уризбаю, откуда берут фруктовиков, насколько это было известно ему со слов Крумелура, но тут фермер неожиданно воскликнул:
– А вот, кстати, и Крумелур! Он уже идет сюда. Почуял что-то. Я прекращаю говорить на меж-языке. Он запрещен здесь властями. Почему? Это еще одна загадка, которую я не успел разгадать. Но однажды вспомнил, что меж-язык был нашим вторым наиболее употребимым наречием. А первым служил язык тафи, который теперь и превратился в моналойский. Между прочим, выучите его обязательно, это очень простой язык, а без него вы не сможете тут работать…
– Ну что? – спросил Крумелур, подходя вплотную. – Кто кому рассказывает о случившемся?
– Взаимно, – сказал Язон. – Уризбай поведал много интересного. А кроме того, я попутно изучаю местный язык, а сам в качестве благодарности вселил некоторую надежду в душу этого несчастного фермера.
– Несчастного? – удивился Крумелур. – На Моналои все счастливы. Неужели он сам назвал себя несчастным?
– Нет, конечно, – поторопился Язон загладить свою ошибку. – Просто я чисто по-пиррянски сделал собственный вывод: человек, не имеющий возможности заниматься любимым делом, несчастен по определению.
– В сущности, ты прав, – согласился Крумелур. – Но у этого фермера есть возможность работать. Просто площади его посевов временно сократились.
– И фруктовикам? – небрежно поинтересовался Язон, специально произнося это новое для него слово по-моналойски.
– При чем здесь фруктовики? А точнее, преступники. Дались они тебе! – разозлился Крумелур. – Пойми, есть полноправные жители Моналои. А есть просто временная наемная рабочая сила. Этим не должно быть хорошо. Они заслужили наказания.
– Понятно, – кивнул Язон.
Он не хотел больше спорить. А Уризбай стоял молча рядом – на эсперанто он действительно ни слова не понимал и глупо улыбался.
– Слышь, фермер, – Крумелур высокомерно потрепал его по щеке. – Забирай своих и иди. Все будет хорошо. Если группа Язона возьмется за дело всерьез, мы тут всех монстров за неделю одолеем. И земли твои вернутся.
Крумелур говорил простыми фразами, и Язону показалось, что он понял все.
Уризбай улыбнулся еще шире и, прежде чем развернуться и окончательно уйти, коротко, но выразительно подмигнул Язону. Крумелур не заметил или сделал вид, что не заметил. Неужели он не догадался, что тут проходила беседа двух заговорщиков? А что, если это он сам все и подстроил? Элементарная провокация. О высокие звезды! Кто их разберет, этих фермеров, каковы они на самом-то деле? Пора, пора уже рвануть за перевал и поговорить там с так называемыми фруктовиками-броцлингами! Тем более что Язон успел заметить даже с высоты птичьего полета: они все поголовно были волосатыми, значит… скорее всего не лишены памяти. С чего он взял, что это связано? В чем тут логика? Язон не понимал пока, но чувствовал, что в своей догадке близок к истине.
Размышления прервал Крумелур.
– Ладно, давай теперь рассказывай, что твои люди успели сделать за день, какие новые сведения получили.
– Есть кое-что, – ответил Язон. – Только пошли в корабль. Выводы, которые сделал Арчи, нужно демонстрировать на экране, да и опыты Бруччо намного интереснее наблюдать в лаборатории, а не выслушивать про них объяснения на пальцах.
– Пошли, – не возражал Крумелур.
Впрочем, демонстрация достижений науки быстро надоела моналойцу. (Или не моналойцу? Наверное, надо называть его теперь фэдером, если, конечно, перезабывший все на свете Уризбай говорил правду.) А пирряне еще нарочно, что называется, с особым цинизмом выражались мудреными фразами, сплошь состоявшими из специальных терминов, и вдобавок обрушивали на Крумелура целый ворох разнообразных цифр, таблиц и графиков.
«Главное, показать, – ехидно думал Язон, – работа идет, а результаты… Ну, извини, старина Крум, увидишь на финише. Промежуточные открытия, даже самые принципиальные, мы будем сообщать тебе так же подробно, как ты нам рассказываешь об обстановке на родной планете».
В сущности, такой подход был справедлив. И Крумелур смекнул, что ничего сильно важного для себя не услышит, поэтому, поболтавшись на корабле еще немного – так, из вежливости, он засобирался вдруг и сразу после заката улетел на север, оставив пиррян на ночь одних.
Идею Язона рвануть через перевал в темное время суток никто не одобрил. Во-первых, куда спешить? Во-вторых, зачем вообще портить отношения с заказчиком? В-третьих, стоит ли распыляться?
– Давайте решать все задачи по порядку, – решительно предложил Керк.
– Давайте, – вяло согласился Язон, но в душе остался при своем мнении.
После разговора с Уризбаем он еще тверже знал, что даже победа над монстрами скорее всего неразрывно связана с главной тайной планеты Моналои. И разгадка ее скрывается все-таки не здесь, а там, за перевалом.