Мир Смерти и твари из преисподней
Шрифт:
– Думаю, следует согласиться, – раздумчиво заметил Свамп и тут же с откровенностью идиота добавил: – Дело в том, что кетчерским кораблем принципиально не могут пользоваться люди.
– А как же Энвис? – не мог не спросить Язон.
– Ну-у-у, это был особый случай, – протянул Крумелур многозначительно.
– И ты, недолго думая, поспешил уничтожить этот особый случай?
Ответил Свамп:
– Во-первых, старина Крум долго думал. А во-вторых, поступил совершенно правильно. В наших рядах нам не нужен агент кетчеров.
– Вот как! – только и сказал Язон.
Предлагался совсем новый для него взгляд на проблему. Было над чем призадуматься. А вот рассуждать вслух на эту тему казалось еще рановато, и Язон решил
– Что ж, откровенность за откровенность. Должен вам признаться, в нашей большой команде есть очень дотошные ребята, имеющие к тому же опыт общения с не совсем обычными звездолетами.
– Дерзайте, – равнодушно отреагировал Крумелур. – Завтра утром я посажу, точнее опущу, «Оррэд» рядом с вашим «Арго». А уж вы поторопитесь решить нашу общую проблему. Ладно? Несмотря на потери.
– Бра, – сказал Язон, усвоивший местную лексику, – договорились.
И все трое одновременно встали. Крумелур, чтобы уйти, а Свамп поинтересовался:
– Где будем заниматься?
– В гимнастическом зале.
– Пойдемте. Вот сейчас и посмотрим, на что в действительности способны пирряне…
Язон не стал рассказывать Свампу, что уже немножко владеет от природы техникой замедления времени. Ему было очень интересно послушать, какова здешняя методика обучения с нуля. И чуда не произошло. Медитативный подход по системе древних земных единоборств сочетался с новейшей гипнотехникой и… – ну, разумеется! – с химическим воздействием на организм. Если б ему еще предложили пресловутый псироцилин, он бы вообще окончательно разочаровался. Но из стратегического запаса фэдеров были извлечены жуткого вида мохнатые шарики, которые хранить полагалось в специальной жидкости, а уж название они имели такое, что лучше и не запоминать. Язон предпочел зазубрить и сохранить в памяти химическую формулу с кучей непонятных циферок, дабы потом уточнить происхождение загадочного средства у более подкованных по этой части людей. Но в общем-то без всяких консультаций было ясно: без кетчеров и тут не обошлось. Спрашивать об этом впрямую хитрого Свампа смысла, конечно, не имело. Язон решил на всякий случай пригласить еще на обучение Мету, а уж остальных он брался сам натаскать как новоиспеченный инструктор.
Свамп искренне восхитился способностями Язона и вынужден был признать, что тот и впрямь годится теперь в учителя для новичков. Сложнее оказалось с Метой. Природные ее данные тоже были неплохи, но глотать волосатый шарик она согласилась лишь после всех. То есть когда не только Язон, уже отравленный местной дрянью, но и Свамп, наркоманом не являвшийся, собственным примером подтвердил безвредность замысловатого препарата.
Обучение шло в принципе успешно, но закончено было лишь на рассвете. Свамп улетел к себе в Томхет отсыпаться, а Мета с Язоном, заранее настроившиеся на бессонную ночь, готовились теперь к новому трудовому, а – кто знает? – может, и боевому дню.
Изучение чужого звездолета – это увлекательная и достойная задача. Но оставалась еще проблема спасения Миди.
– Почему ты не хочешь сразу связаться с Зунбаром? – спросила Мета.
– Потому что наши переговоры отсюда с кем угодно обязательно перехватываются фэдерами.
– Ну и что? Они ведь прекрасно знают, что мы ищем специалиста-телепата для контакта с монстрами.
– Правильно. Но они пока не знают, где и с чьей помощью мы этого специалиста ищем. Планета Пирр известна им с самого начала, а вот Зунбар засвечивать мне до поры не хотелось бы. Что такого плохого сделал для нас Рональд Сейн, а тем более его дочка, чтобы теперь мы наводили на их богатый и в общем благополучный мир этих оголтелых бандитов?
– Ты прав, – согласилась Мета. – И с кем же мы будем говорить на Пирре?
– Ну, очевидно, с Наксой. По-моему, сложилась уже добрая традиция – выходить с ним на связь из какой-нибудь чертовой дали, если случается беда. И потом, Накса –
Однако все получилось еще проще. Язон не успел выйти на связь с Миром Смерти. Накса опередил его, будто услышав мысли Язона сквозь бездну космоса. Или… Или на Пирре возник более серьезный повод для разговора. А вот этого сейчас как раз и не надо!
– Что-нибудь случилось? – испуганно спросил Язон.
Уже сам факт вызова Наксой не Реса и даже не Керка, а именно Язона настораживал.
Но ответ успокоил их.
– Ничего страшного не произошло. У нас все более или менее в порядке. Просто Долли Сейн просила передать тебе: она нашла человека, о котором говорила с Миди. Действительно нашла, осталось только решить транспортную проблему.
Глава 4
У говоруна Наксы была дочка по имени Виена. Пирряне, живущие в джунглях, немножко по-другому относились к своим отпрыскам, не так, как в городе, где, по традиции, все дети считались общими. Сыновья и дочери горожан быстро забывали, а то и вовсе не знали своих родителей, воспитывались в специальных школах, взрослели к восьми годам и шли на войну. Нескончаемую войну с природой Мира Смерти. В джунглях при достаточно размеренном фермерском образе жизни все складывалось несколько иначе. Дети оставались в семьях и, чем могли, помогали родителям.
Но, когда у Наксы родилась дочка, получился не долгожданный подарок судьбы, а сплошная беда. И ведь одно дело радостью делиться с людьми, а совсем другое перекладывать на их плечи свое горе. Так что немногие в округе узнали об этом событии. Да и по прошествии лет Накса традиционно не слишком любил рассказывать о своей семье новым знакомым. А старых друзей можно было пересчитать по пальцам одной руки: Рес, Корник, Хананас да еще двое, которые погибли в тот страшный год, когда на Пирре почти не осталось людей.
Мать Виены умерла родами, что частенько случалось в семьях так называемых «корчевщиков», то есть лесных жителей, из-за отсутствия элементарных лекарств и цивилизованного медицинского обслуживания. А девочка к тому же еще родилась неполноценной. Ладненькая, необычайно симпатичная, подвижная, она, к сожалению, оказалась слепоглухонемой. Некоторые предлагали ущербную малютку сразу и утопить, чтобы не мучилась. Жизнь в джунглях тяжела, и подобное решение было для пиррян делом обычным. Каждый новый человек должен работать, а не родителей объедать – так от веку считалось. Однако Накса не позволил убивать младенца, а его авторитет к тому времени был уже высок, да и старейшина Рес поддержал молодого человека. Словом, девочка Виена осталась жить.
Не прошло и двух лет, как выяснилось окончательно, что при полном отсутствии связи с внешним миром развивается она нормально и даже не по годам быстро. Каким-то немыслимым образом Виена схватывала любую информацию на лету и намного лучше всех нормальных детей. Слышала – не слыша, видела – не видя. Года в три она уже научилась писать. Сначала буквы, а потом и целые слова. Звери слушались ее еще лучше, чем самого Наксу, а уж любили-то, как собственное дитя. Причем ее слушались абсолютно все звери, включая самых тупых и злобных. И не только звери – вообще животные: птицы, рептилии, рыбы. На каком-то этапе Виена освоила даже общение с насекомыми. То, что пчелы на пасеке у Наксы давали в три раза больше меда, чем в любом другом месте, – это еще было не самое удивительное. По просьбе Виены термиты строили красивейшие сказочные замки с башенками, шпилями, воротами и бойницами, пауки плели причудливые кружева на ее манжетах, а обыкновенные голубые мухи могли сесть на стекло друг за дружкой, образовывая буквы и целые слова. Так Виена нашла новый способ общения с отцом.