Мир смерти
Шрифт:
Он остановился на полуслове, наткнувшись на полный холодной ярости взгляд Брайна.
— Я, конечно, не могу запретить думать, но могу запретить говорить. Наша задача — предотвратить войну, а для этого необходимо наладить контакт с дисанцами. За один день я сделал в этом направлении больше, чем вся ваша команда за несколько месяцев. Отсюда следует только один вывод: я гожусь для этой работы, а вы все — нет. Других объяснений у меня нет и не будет! Вы свободны.
Фоссел переменился в лице и пулей вылетел из кабинета.
Сейчас будет
Впервые с момента прибытия на эту негостеприимную планету у Брайна появилась возможность сесть и спокойно подумать. А не слишком ли много он на себя берет? Он свалился сюда как снег на голову: он ничего не знает об этом мире, о его обитателях, о силах, которые участвуют в конфликте. И вот он сидит здесь и изображает из себя директора организации, о существовании которой даже не подозревал несколько недель назад. Может быть, отступить, пока еще не поздно?
И тут же он понял: нет, нельзя! Сейчас никто лучше него с этим делом не справится. Он вспомнил Айджела. Айджел был уверен, что только Брайн сможет помочь ему завершить операцию, и Брайн наконец сам в это поверил. Была и еще одна причина. Он не мог уронить честь анварца и Победителя. Айджел, тоже анварец и тоже Победитель, верил в него, и теперь, когда Айджела нет, Брайн обязан оправдать это доверие. Пусть все идет как идет.
Приняв решение, он почувствовал облегчение. На столе стоял пульт интеркома, и Брайн нажал кнопку с надписью «Заместитель».
— Да? — в голосе Фоссела слышалась откровенная ненависть.
— Кто такой Лиг-магт? И вернулся ли директор Мерв после встречи с ним?
— Магт — это титул, примерно соответствующий титулу лорда или графа. Иными словами, местный дворянин. Лиг-магт — один из правителей планеты, живет в каменной крепости за городом. По всей видимости, он глава группы магтов, развязавшей эту идиотскую войну. Что же касается вашего второго вопроса, то не могу сказать ни да, ни нет. Голову директора Мерва мы нашли на следующий день у ворот штаб-квартиры. Кожа с нее была снята. Мы опознали его по коронкам во рту. Понятно?! — как ни старался Фоссел держать себя в руках, из этого ничего не вышло, и последнее слово он буквально выкрикнул.
Да они здесь все на грани безумия! — подумал Брайн и быстро сказал:
— Спасибо, Фоссел, это все. Передайте доктору, что я хочу с ним поговорить. Пусть свяжется со мной, как только освободится.
Он отключился и открыл первую папку. К тому времени когда на интеркоме загорелся вызов доктора, Брайн успел, не вдаваясь в тонкости, просмотреть почти все документы. Переодевшись, он направился в больничный корпус.
У доктора Стайна была розовая сверкающая лысина и большая черная борода. Брайну он сразу понравился. Носить бороду
— Как ваша пациентка, доктор?
Стайн запустил толстые пальцы в бороду.
— Обезвоживание организма, ожоги и как следствие — длительный обморок. Еще немного — и был бы тепловой удар. Я обработал ожоги, сделал вливание и дал снотворного. Сейчас ей ничто не угрожает.
— Завтра утром мне понадобится ее помощь. Сможет она работать?
— Сможет, но, честно говоря, мне это не очень нравится. Последствия…
— Нужно попытаться, доктор. Меньше чем через трое суток планета погибнет. Чтобы не допустить этого, я готов пожертвовать и собой, и всеми остальными. Вы согласны?
Доктор порылся в бороде и внимательно посмотрел на Брайна.
— Согласен, — произнес он с явным облегчением и после минутного молчания добавил: — Как приятно увидеть человека, не впавшего в отчаяние. Я — с вами.
— Отлично. Тогда приступим к делу прямо сейчас. Я просмотрел список сотрудников и обнаружил, что среди двадцати восьми членов команды нет ни одного ученого, если не считать вас.
— Банда бездельников, — проворчал доктор. — Только и умеют, что кнопки нажимать. Ни один из них не пригоден к полевой работе.
— Тем более мне не обойтись без вашей помощи. Как я понял, операция очень сложная, и обычные методы тут не годятся. Даже распределение Пайсона и экстраполяция Паретто в данном случае не работают.
Стайн кивнул в знак согласия, и Брайн немного успокоился. Он попытался оживить свои знания по социологии, но ничего дельного не вспомнил и продолжал:
— Чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к выводу, что перед нами биологическая проблема. Как вы думаете, доктор, может непонятное стремление дисанцев швырнуть бомбу в соседей как-то быть связано с их фантастической способностью существовать в этом адском окружении? Вы понимаете, о чем я говорю?
— Может быть… может быть… — доктор быстро заходил по комнате, сцепив руки за спиной. — Вы чертовски правы, молодой человек! Наконец, кто-то додумался, что нельзя сутками сидеть перед компьютером и ждать от него ответов на все вопросы. Знаете ли вы, что дисанцы добились удивительного симбиоза со всеми формами жизни на этой планете. Даже с паразитическими! У наших дураков это вызывает отвращение, а я восхищен. Отвращение может испытывать только тот, кто никогда не испытывал жажды.
Стайн замолчал, потом быстро подошел к шкафчику в углу.
— Эти разговоры о жажде совсем меня иссушили, — пояснил он, точным движением наливая спирт в колбу. Разбавив его водой и добавив каких-то кристаллов, доктор разлил полученный напиток по стаканам и протянул один Брайну. На вкус оказалось совсем неплохо.
— Что вы имеете в виду, говоря о паразитизме, доктор? — спросил Брайн, немного отдышавшись. — По-моему, человек всегда паразитировал на других формах жизни. Мы потребляем в пищу мясо животных, вырубаем леса…