Мир Терпа
Шрифт:
— Сейчас я в этом сомневаюсь, — вставил Лис. Я и о себе говорю.
— Я имею в виду смерть от старости, — сказала Монра, — она нам не грозит. Кроме того, как ты можешь понять, в нашем случае с детьми были бы проблемы. Дети вырастают, родители не стареют — значит, неизбежна дележка уже имеющейся ограниченной собственности между детьми и родителями.
— Да я уже говорил примерно то же самое, — сказал, зевая, Эльот.
Лис задумчиво покивал. Он помолчал, а потом сказал:
— Ну, я кое-что начал понимать. Признаюсь, что никогда не смотрел на проблему с этой стороны, а теперь я склонен полагать, что вы, наверное, правы. Если не во всем,
— Что значит «цивилизация» и что значит «будущее»? — то ли спросил, то ли просто высказал мысль вслух Эльот. — Я же тебе сказал, что цивилизации, как таковой, уже нет.
Никто не ответил. Некоторое время все молчали, а потом Лис сказал:
— Давайте спать. И нужно с самого начала устроиться потеснее друг к другу, а то опять среди ночи будем стучать зубами от холода.
ГЛАВА 17
На следующий день Шольтеак почувствовал себя лучше и объявил о желании решить наконец участь пленников. Индейцы собрали совет. Лиса, Монру, Эльота и обоих греков вывели из фургона. У повозки вождя уже с утра были установлены тотемы племени, под которыми восседал оправившийся после ранения Шольтеак, а позади него располагались старейшины. Вокруг собралось все племя за исключением часовых, которые несли охрану лагеря.
Пленников поставили перед вождем. Они чувствовали себя весьма неуютно, поскольку толпа, окружавшая место суда, была враждебна. Голосили женщины — очевидно, жены, матери и сестры убитых Нимратом воинов.
Лис заметил, что рядом с Шольтеаком лежали все их мешки и сумки, а также лучеметы, которые индейцы обнаружили среди отобранных у пленников вещей.
Шольтеак встал, поддерживаемый Читоко и своим сыном.
— Преступления, совершенные вашим другом, — начал вождь, — ужасны. Наше племя приютило вас, готово было дать защиту от ваших врагов. Но что мы получили в качестве благодарности? Поруганную честь Мильотоко, невесты моего сына? Трех убитых воинов? А меня оставили без руки, и я теперь больше не смогу участвовать в битвах.
Шольтеак поднял над головой перевязанный обрубок. В толпе индейцев зашумели. Раздались крики: «Смерть чужакам!» Лис вполголоса добросовестно переводил Творцам слова вождя и крики толпы. На лице Эльота были написаны страх и отчаяние. Лис покосился на Монру. Красавица стояла спокойно, зорко поглядывая по сторонам.
Шольтеак поднял здоровую руку, призывая к тишине.
— Мы долго совещались, — сказал он, вперив в пленников тяжелый взгляд, — и решили, что чужестранцев, которые пришли с охотником Германом, нам следовало бы передать тем, кто за ними охотится, людям, прилетавшим на волшебном плоту.
Когда Лис перевел слова вождя Творцам, то и на лице Монры промелькнул страх.
— Но летающие чужестранцы тоже оскорбили наше достоинство и убили наших союзников — племя вишту. Поэтому мы сделаем вот что! Мы заставим наших пленников показать, как пользоваться чудесным оружием, а когда люди на волшебном плоту снова явятся сюда, мы убьем их и захватим волшебный плот. Кроме того, мы заставим наших пленников показать место в Проклятом лесу, где спрятано еще больше чудесного оружия. Мы вооружим всех воинов племени! Тогда наше племя станет самым могущественным племенем на землях между Великими Безвоздушными горами!
Мгновение в толпе царила тишина, после чего индейцы разразились криками одобрения.
— Этих ребят
Шольтеак снова поднял здоровую руку и высказал именно то, чего опасался Лис в отношении Монры. Действуя по принципу «око за око», Шольтеак от имени совета старейшин постановил, что женщину чужестранцев должны поиметь все мужчины — родственники убитых Нимратом воинов и родственники изнасилованной девушки, включая сына вождя, который должен был стать мужем Мильотоко. Причем все должно было происходить так, как это делал Нимрат.
Лис бросил взгляд на Монру. Она, казалось, уже успокоилась.
— А вот этого я и опасался, — шепотом сказал Лис.
— Ты за меня не волнуйся, — ответила Монра. — Сделай только, как я просила, — договорись о том, чтобы мне позволили совершить омовение в реке.
— Что ты задумала? Тебя убьют при попытке сбежать. Ты не сможешь…
Монра дернула плечом:
— Я ведь тебя прошу, а дальше не твоя забота. Ты только продумай, как будешь действовать, когда они встретятся с шаровиками.
Лис покачал головой:
— Ну, смотри… Я, конечно, сделаю то, что ты просишь, ну а остальное будет зависеть от того, какое наказание вождь приготовил персонально для меня.
Шольтеак указал на Лиса:
— Охотника Германа мы оставим пленником до тех пор, пока не встретим Благородного Лиса, который сможет подтвердить или опровергнуть его слова. Я признаю благородство Германа, который своими действиями спас мне жизнь, но мы должны также помнить, что именно он привел к нам чужестранцев, навлекших на нас столько бед. Он должен был предупредить нас, что у чужестранцев имеется чудесное оружие. Он не сделал этого, хотя должен был, если в его жилах течет индейская кровь. Шольтеак указал на греков: — Мы знаем жителей города Омакс. Мы торгуем с ними и всегда жили с греками в мире и согласии. Поэтому греков мы отпустим, пусть уходят. Мы не знаем, что свело их с этими людьми, — вождь кивнул на Творцов, — но будем считать, что это недоразумение. Пусть уходят и расскажут в Омаксе о том, что племя ишту-хо всегда благородно относится к союзникам. Когда мы прибудем в Омакс на волшебном плоту, надеюсь, они смогут встретить нас достойно.
— Ну и дипломат, черт его побери, — прошептал Лис, — кто бы мог подумать…
Шольтеак сделал знак воинам, чтобы развязали Диаскена и Скаридиса. Диаскен вопросительно посмотрел на Лиса.
— Не судьба, друг, — пожал плечами Лис. Отправляйтесь домой и не думайте обо мне. Вы ничем сейчас не поможете. Только возьми мои драгоценности. Я твой должник, и я не уверен, что смогу вернуть тебе то, что задолжал. Поэтому возьми сейчас.
Лис попросил у вождя разрешения отдать Диаскену мешочек, который висел у него на шее. Проверив, что находится в мешочке, Шольтеак разрешил отдать греку камни.
— Это еще одно подтверждение нашего благородства, — заявил он.
Греков увели, а пленники остались перед вождем. Шольтеак спросил, готовы ли они добровольно показать, как пользоваться оружием.
Эльот и Монра отрицательно покачали головами. Шольтеак посмотрел на Лиса. Лис кивнул в знак согласия:
— Я готов показать тебе это, вождь. — Ты что, идиот?! — закричал Эльот.
— Они все равно заставят нас сделать это. Ты же понимаешь, что существует масса способов заставить человека говорить, и боль чрезвычайно сильный аргумент для убеждения.