Мир, в котором меня не было
Шрифт:
Мы не наполняли пентаграммы магией. Никто не знал, почему и никто не понимал, зачем раз за разом вычерчивать одно и тоже. Преподаватель же говорил, что мы должны набить руку до такой степени, чтобы суметь воспроизвести все по памяти с закрытыми глазами, если нас разбудят посреди ночи. Что это за схемы и когда мы начнем применять их, оставалось загадкой. Преподаватель туманно отвечал, что без дозволения свыше, практике не бывать. Что за "дозволение свыше", маг также не распространялся.
В дверь постучали.
Когда преподаватель разрешил неизвестному войти, я приготовилась к плохим
Что-то изменилось.
– Ночные занятия, - объявил вошедший.
– Сегодня в одиннадцать вечера все собираются на восточной башне. Что с собой взять, подскажет мэтр. Не забываем про специальную униформу. Роли распишут на месте. Завтра до обеда лент не будет. Удачи.
– А не рановато ли им?
– удивился преподаватель. В вечно сонном и усталом голосе впервые прорезались живые нотки. Старик сдвинул очки и внимательней пригляделся к адепту, принесшему неожиданную весть.
– Еще бы полгодика им, зеленые совсем. Кто распорядился-то?
– Известно кто, - вошедший протянул мэтру письмо. Тот открыл конверт и вытащил гербовый листок. Несколько раз прошелся по содержимому. Хмыкнул. Кивнул посыльному. Адепт тут же скрылся за дверью.
Несколько десятков пар глаз уставились на преподавателя. О ночных занятиях слышали все, но что конкретно они означают, не знал никто. Старшие курсы отмалчивались. Даже Аранике не удалось никого разговорить, что девушка приняла очень близко к сердцу. Обычно ее жертвы сдавалась сразу.
Я повернулась. Делли и Ал-Сона сидели через ряд. Любопытство читалось на их лицах также отчетливо, как и на лицах всех остальных. Они тоже ничего не знали. Что же за секретность такая?
– Вот и ваш черед пришел, - скорее себе, чем нам, сообщил мэтр. Затем он продиктовал список схем, которые предстоит чертить вечером и в каком порядке. Мы уже знали их наизусть из-за неоднократного повторения, но мэтр настоял, чтобы мы повторили перед самым выходом и не стеснялись пользоваться тетрадями, когда дело дойдет до практики. Дальше он предупредил, что бы мы не смели устраивать никаких сюрпризов - дело предстоит серьезное. Посоветовал перед занятием поспать пару часиков и набраться сил, коли успеется. Возможно нас разобьют на группы, если так будет велено. Возможно нет, если повезет. Но повезет вряд ли, потому что ночные занятия через два месяца - это что угодно, только не везение. В общем, под конец речи мэтра, дрожь предвкушения новых знаний, превратилась просто в дрожь.
Глава 13. ч.2
– Ерунда какая-то, - высказался Ирвин, обращаясь к товарищу, когда мы выходили из класса.
– Дело ведь не в плохой успеваемости?
Ну да, ему точно волноваться не о чем. По всем предметам он держался выше среднего, а во всех практических занятиях занимал лучшие позиции. При этом он трясся перед каждым уроком и неустанно бормотал строчки заклинаний. Даже если он с треском провалит ночное занятие, на его средней оценке это не сильно скажется. Преподавателям
Не теряя времени, я направилась в зал Восстановления. У меня, как у Ирвина, кредита доверия не намечалось. Послабление в любом из предметов грозило опустить за линию успеваемости и грозило не допуском до экзаменов. Так что все планы мести Валтону, что направил меня ночью к Инквизитору, откладывались, как и слова благодарности Ле-Рин, пытавшейся предупредить об опасности. Не знаю, чего ради она старалась, но поступок я оценила и пожалела, что сразу не обратилась к ней.
Я кинула сумку на софу и свалилась вслед за ней. По потолку ползли огненные струйки магии, разветвляющиеся у черных островков и тянущиеся к стенам. В отдалении слышался шум водопада и трели птиц. Из дальнего конца зала, где находилась территория Земли, пахло цветущей сиренью. Я комкала подушку и пыталась расслабиться, чтобы позволить магии Света себя восполнить.
Огонь, извивающийся в пентаграмме рядом, уныло облизывал стенки печати. Он привык не ждать от меня подачек, а я привыкла представлять, что он живое, разумное существо, которое способно меня выслушать и отказаться от ехидных комментариев.
– Дико не выспалась, - ныла я.
– Все утро отмывала сумку. Она до сих пор в подтеках.
Огонь качнулся в сторону, изображая понимание.
– В обед солонку стащила. Надо будет пятна засыпать. Может еще удастся свести?
Пламя нервно дернулось. Я поспешила его заверить:
– Да верну я солонку. Зачем она мне?
Огонь затрещал. Я возразила.
– Нет у меня клептомании, с чего взял?
Он извернулся, расслаиваясь на два язычка. Я фыркнула.
– Это для дела. Нет заклинаний, чтобы очистить вино с ткани. Приходится по старинке.
Побочный язычок исчез.
– Ну, ладно, тут ты прав. Я не знаю заклинания всех Стихий. Может, среди них и есть. Но соль достать проще, чем одно из них.
Огонь потянулся вверх, пытаясь достигнуть пика в высоту, а потом плюхнулся вниз, растекаясь по печати.
– Да, с заклинанием Воды вышло скверно.
Огонь не ответил. Вместо него, меня порадовал настоящий голос данара.
– Умом тронулась?
– вместо приветствия спросил Асбер.
– Н-настраиваю связь со Стихией Огня, - заикаясь ответила я.
Асбер глянул на пентаграмму. Огонь прильнул к полу, изображая тлеющий огонек.
– Предатель, - фыркнула я.
– Что?
– не понял Асбер.
– Я спрашиваю, чего тебе не сиделось в комнате да не спалось? На кой ты к инквизитору отправилась?
– А-а, - поняла я.
– Ага, - передразнил данар, наступая сапогом на пентаграмму и давя остатки затухающего огня.
– Как ночь пережить собираешься?
Я лежала на бархатной софе, крепко обнимая подушку с кисточками. Сумка умостилась под головой, а мантия униформы свисала на пол. Прическа после долгого учебного дня растрепалась и непослушные пряди лезли в лицо. В общем, мое состояние находилось на приемлемом уровне. Помереть за ночь не должна.
Уперев руки в бока, данар возвышался надо мной. Сидений рядом не было, а освобождать место, убрав ноги с софы, я намеренья не имела.