Мир в моих руках
Шрифт:
— И больше не будешь перечить мне? — спросил мрачно сын вождя и, может быть, будущий вождь.
— Больше не буду, — робко потупилась.
Он поднял моё лицо, грубо сжав мой подбородок, заглянул в глаза.
— Пожалуй, от такой смелой и упрямой женщины могут родиться смелые сыновья, которые станут хорошими воинами, — сказал сухо и отпустил меня, — Но если ещё раз будешь мне дерзить или перечить — тебя саму в землю закопаю. Живую.
И ушёл, приказывать своим людям, чтоб закопали тело моего воина. У меня было такое ощущение, что этот сын вождя даже рад моему горю. Он только внешне показывал, будто ему всё равно. Он уже
Я молча смотрела, как копают яму… На кривую царапину над левой бровью Кьякью… На клык зверя, который он носил на груди… Как беззащитно он выглядит, когда лежит вот так, будто свернувшись под меховой шкурой в холодную ночь… Когда начали засыпать тело моего воина землёй, я не выдержала, рванулась к нему.
— Я только украшение у него возьму. Он бы мог разрешить…
Сын вождя схватил меня за руку, больно сжал:
— Хочешь, чтобы он без любимого украшения к предкам пришёл? Вот так, по-простому? Оружие мы ему не вернём — мы победили его племя — так пусть хоть клык зверя с собой заберёт. Думаю, он его сам убил, может быть, на своей первой или очень удачной охоте.
Он был прав, но… почему-то я была уверена: мужчина говорит так не из заботы о достойном появлении Кьякью перед его предками. Нет. Ему просто не хотелось, чтобы у меня осталось что-то, напоминающее об умёршем.
Кьякью из племени Зелёного змея… найду ли я тебя потом, на тех землях, где мы встречаемся с нашими предками? Захочешь ли ты найти там меня? Я даже не родила тебе сына, твоего воина, твоё продолжение… Я буду рожать чужих сыновей, сыновей твоего врага…
И я молча смотрела, как скрывает земля моего воина, моего вождя… Я ничего не могла… Я просто женщина… Слабая женщина… Сейчас я могу ещё плакать, но потом я буду улыбаться высокому воину и буду покорно следовать за ним. За тем, за кем я не хочу идти. Но никто об этом не узнает… Всё как обычно… всё как у всех… женщины слабые и не имею права выбирать сами…
Но всё-таки… несколько раз всходило солнце, и несколько раз сияла на небе луна, пока я следовала за тем, за кем я хотела идти… Мне всё-таки повезло… мне повезло…
Последние горсти земли скрыли Кьякью от меня навсегда. Не думая о злости предводителя, я присела возле свежей, тёмной земли, и погладила её рукой. Спи спокойно, мой Кьякью… Я буду помнить о тебе… Я буду ждать тебя на землях, где живут наши предки… Я буду ждать тебя в моих снах… Всё-таки, сны — это подарок духов. Я увидела, как ты уходил, во сне. И, если духи будут милостивы, во сне мы сможем встречаться хотя бы иногда…
И снова началась дорога. Дорога к чужому племени, к чужому дому. К чужому шалашу, в который я войду с чужим воином… Дорога, в которой утонула вся моя прежняя жизнь. Дорога, подарившая мне моего воина, юного, но гордого и очень смелого… Дорога, отобравшая у меня всё…
История 13
Девочка в нелепой одежде металась по кровати и плакала во сне…
Ох, это же я! Я там лежу и плачу! И не могу проснуться.
В комнате, прямо у изголовья, появились Благ и Гаад.
— Бедное дитя! — сказал белый Старейшина, — Ей сложно будет выдержать дар хранительницы в таком юном возрасте.
— Возможно, она не хранительница, — Гаад задумчиво потёр переносицу.
— А кто же? Ребёнок кого-то из хранителей?
— Она из другого мира. Может быть, новая Посланница небес.
— Но у нас теперь всё благополучно. Вроде, — Благ протянул руку ко мне, погладил по лбу, смахивая прилипшую прядь.
Лучик света соскользнул с его кончиков пальцев, впитался в моё тело. Эй, зачем?!
Я на кровати перестала метаться и плакать. Мне вдруг захотелось ощутить тот свет и его тепло ещё сильней. Я упала… та, которая смотрела со стороны и сверху, упала вниз…
Вздрогнув, открыла глаза. Увидела склонившегося надо мной Блага. Не приснилось… Резко села — парень успел отодвинуться.
— А ты из какой страны? Где родилась? — спросил он дружелюбно.
Почему-то обернулась на отца. Тот, чуть подумав, объяснил:
— Она пришла из другого мира.
— Она? Из другого? — светловолосый растерялся, — А как зовут тебя, дитя?
От его фамильярности меня едва не стошнило. Мрачно зыркнула на него, скрестила руки на груди, которая пока ещё ничего особенного из себя не представляла… Эх, явиться бы сейчас в том взрослом теле, которое помог обрести Кирилл. То есть, Кайер… Но сестрица, кажись, Блага — любовница того самого короля, которого вместе с его людьми закинуло в пустыню. И это моих рук дело. А потому лучше будет, если во мне ту девушку не признают.
— Звать меня Надя. Это если коротко и для друзей, — опять сердито зыркнула на белокрылого, — выползла из кровати — ноги к счастью, более-менее держали мою тушку — и решительно выпрямилась.
Выпрямилась, и показалось даже, будто и золотой саблезубый заяц на вышивке тоже стал как-то солиднее выглядеть.
— А для всех остальных я — Надежда.
Честно, не ожидала такой бурной реакции на моё имя. Белобрысый аж побелел, выпучился на меня, как на крокодила в зоопарке… чего?! Мысли, а ну, смирно! Не баловать там, в моей голове! У меня и без того там проходной двор от непонятных снов, видений и мыслей!
Благ вдруг опустился передо мной на колени, склонил голову.
— С возвращением тебя, Посланница Небес.
— Да я тут, собственно…
Едва не ляпнула «мимо проходила». Но он вдруг посмотрел на меня с таким обожанием и с такой нежностью…
— Рад снова встретить тебя, Эррия!
— Я…
«Я не Эррия!» — хотела было сказать, но слова будто смёрзлись в моём горле. Я смотрела на его лицо, такое счастливое, незнакомое, но что-то было в его глазах… как будто родное… Как будто я вернулась домой и меня радостно встретил кто-то из близких… Только я не Эррия… И, вроде бы ничего такого хорошего я этому Старейшине не делала, так что ему не с чего так на меня смотреть!