Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)
Шрифт:
Вернувшись в кабинет, Бергер вопросительно посмотрел на Леонидова. «Царь», присев на край тола, ввел его в курс дела.
Тревогу подняла дочь генерала, явившаяся к отцу с еженедельным визитом — она с мужем жила в пригороде Нового Петербурга. Позвонив у парадной двери и не получив ответа, она открыла дверь своим ключом. Первое, что она увидела в холле, был повесившийся на люстре охранник. Второй секьюрити лежал с простреленной головой возле камина. В руке у него был зажат «соболь» — стандартное оружие сотрудников третьего отдела, обеспечивающего охрану генералитета, членов правительства и государя
— Вот, собственно, что мы знаем, — закончил Леонидов.
— Хочу добавить, что мы пришли к единому мнению: имела место попытка извлечь из нашего коллеги сведения, которыми он располагал, — Лиховцев отставил руку, рассматривая холеные пальцы. — Да, которыми он располагал. Основной вопрос звучит так: что именно пытались у него узнать? Это могли быть и наши «заклятые друзья» по мировому сообществу, могли быть какие-либо заговорщики, готовящие государственный переворот… да, Василий Тарасович, я понимаю, что это маловероятно, — сказал Лиховцев, заметив, что Данченко хочет его прервать, — но я разбираю все версии. Наконец — самая неприятная: генерала пытались допросить в связи с информацией, обладателями которой мы с вами, господа, стали совсем недавно. Я понятно выразил свою мысль?
— Более чем. — Данченко расстегнул воротник и тяжело вздохнул: — Что докладывать государю будем?
Бергер заметил, как Леонидов поморщился. Манера генерала-лейтенанта думать сперва о том, как встретят его доклад наверху, была общеизвестна и вызывала однозначно-негативное отношение и в разведке флота и в СБИ.
— Может, это все-таки болезнь? — с надеждой спросил Данченко.
— Это — несбыточная мечта, — вяло усмехнулся Лиховцев.
— Да, нейтрализация охраны эту версию исключает полностью, — согласился Леонидов, — что скажете, Константин Карлович?
— Я бы хотел поговорить со следователем.
— Все, что они раскопали, нам уже известно. Спрашивайте.
— Следы?
— Вокруг дома, естественно, следов не обнаружено. Собаки тоже оказались бесполезны. Самое интересное, что и в доме — ничего. Ни следа обуви, ни отпечатка пальца. Впечатление такое, что здесь побывал какой-то падший ангел: прилетел, сделал свое дело и тем же путем исчез. Охрана в количестве трех человек покончила жизнь самоубийством. О двух вы знаете, третий повесился в ванной напротив спальни генерала.
— Наведенное излучение могло способствовать…
— Нет. Дом экранирован полностью.
— Камеры наблюдения?
— Здесь кое-что есть, но не уверен, что это нам поможет. Запись стерта.
— Как это? — удивился Бергер. — Ведь запись дублируется на геостационарный спутник.
— Все верно, Константин Карлович, — Лиховцев поднялся с дивана и, потянувшись, подошел к книжным полкам, — запись
Лиховцев присмотрелся к корешкам книг, взялся за одну, выдвинул наполовину, и часть полки откинулась, открывая небольшой бар.
— Коньяк, господа? Армянский, между прочим.
— Мы не на пьянку собрались, Григорий Данилович, — веско заявил Данченко, — а впрочем, налейте. Голова совершенно не варит.
Лиховцев взял за ножки четыре бокала, в другую руку бутылку, расставил бокалы на столе и откупорил коньяк. Бергер дождался, пока все разберут бокалы, и взял свой. Коньяк был превосходен даже по сравнению с тем, что имелся у него дома.
— Каким образом стерта запись на саттелите? — продолжил он расспросы.
— Прошел закодированный сигнал, включающий аварийную систему уничтожения. Есть там такая на случай тревоги. Сигнал подается отсюда, с аппаратуры записи, которая расположена в подвале. Фиксация событий после этого прекращается.
— Сигнал подается автоматически?
— А вы молодец, Бергер, — Лиховцев улыбнулся уголками губ. — Если вдруг Анатолий Остапович вас уволит — гарантирую двойной оклад в моей конторе. Сигнал может подаваться автоматически, но был подан одним из охранников.
— Какое это имеет значение? — раздраженно спросил Данченко.
— Это значит, что сигнал был подан до того, как генерала обработали, — терпеливо пояснил ему Леонидов. — Не надейся, Григорий, Бергера я не уволю.
— Жаль, — Лиховцев поводил тонким острым носом над бокалом. — Что еще вы бы хотели узнать?
— Какого типа запись велась здесь, в доме?
— Насколько я знаю подобные системы — запись велась в трех разновидностях: аналоговая на полимерную ленту, цифровая на кремниевый носитель и молекулярная на кристалл памяти. Какая вас интересует — все в одинаково девственном состоянии.
— Анатолий Остапович, — Бергер повернулся к Леонидову, — кристаллы памяти моделируются в одной лаборатории. Стандарт меняется ежедневно. Если узнать, когда был изготовлен кристалл, то можно будет попытаться восстановить молекулярную решетку по стандарту. Полностью запись прочитать не удастся, но кое-что…
— А может, не будете ждать увольнения? Двойной оклад и место моего заместителя по оперативной работе.
— Нет, благодарю, Григорий Данилович.
— Вот и славно, — Данченко допил коньяк и поднялся. — Думаю, анализ кристалла лучше провести в моей лаборатории, господа. Мои спецы что хочешь расшифруют. Эй, кто там, — зычно крикнул он в сторону двери. В кабинет заглянул охранник. — Давай-ка, милый, позови сюда умников, что в подвале ковыряются. Одна нога здесь, другая — там.
— Очень ему хочется доложить, что это он раскрыл дело, — шепнул Бергеру Лиховцев.
Бергер вежливо улыбнулся.
В министерство обороны добирались Данченко в глидере с Лиховцевым, а Бергер с Леонидовым. Машины шли высоко над городом, метель улеглась и сквозь прозрачную крышу были видны звезды. Позади маячили четыре глидера охраны.
— Твое мнение, кто это был? — спросил «царь», отгородившись от водителя полистеклом.
Бергер взглянул ему в лицо. Леонидов казался бледным, хотя может быть это только казалось из-за сумрачного освещения.