Мир воров
Шрифт:
В дверь тихо постучали.
Литанде шагнул в теневую часть комнаты. Вошла Амбутта с огромным синяком на лице.
— Мужчины начали прибывать, мадам Миртис. Вы будете собирать с них деньги, или мне отнести гроссбух вниз?
— Я приму их. Пришли их наверх ко мне и, Амбутта… — она остановила девушку, которая уже собиралась выходить из будуара. — Пойди на кухню и выясни, сколько дней мы сможем ничего не покупать у торговцев.
— Да, мадам.
Комната внезапно опустела, Миртис осталась одна. Только легкая рябь, покрывшая настенные гобелены, указывала на то место, где Литанде открыл скрытую панель и исчез в тайных коридорах «Дома Сладострастия».
Весть о кампании обложения налогами Улицы распространилась гораздо шире по городу, чем успел заметить Литанде. Результатом явилось то, что многие из их частых гостей и посетителей пришли в «Дом», чтобы отдать свою последнюю дань уважения развлечению, которому, по их мнению, а они его не скрывали, очень скоро придет конец. Миртис улыбалась каждому из них по мере того, как они прибывали, принимала деньги и спрашивала их о повторном выборе девушки, прежде чем уверять в том, что «Дом Сладострастия» никогда не закроет свои двери.
— Мадам?
Амбутта заглянула в дверной проем, когда поток мужчин слегка уменьшился.
— Кухня говорит, что у нас достаточно еды на десять дней, но вина и десерта будет меньше.
Миртис почесала висок кончиком обратной стороны своей ручки из пера.
— Десять дней? Кто-то стал неточным. Наши кладовые могут вместить провизии на много месяцев. Но десять дней — это все что мы имеем, и этого должно хватить. Скажи на кухне, чтобы они не размещали больше заказы у торговцев, начиная с завтрашнего дня, или с послезавтра, и пошли такие же сообщения к черным ходам других заведений.
— И, Амбутта, в будущем Ирда будет носить мои сообщения. Пришло время научить тебя более важным и полезным вещам.
Плотный поток купцов и торговцев тек через весь «Дом Сладострастия» в будуар к Миртис поздним утром на следующий день, так как эффект ее приказания стал зримо ощущаться в городе.
— Но, госпожа Миртис, налог еще не введен, и, конечно у «Дома Сладострастия» есть ресурсы… — говорил джентльмен с отечным лицом, который снабжал мясом половину домов на Улице и попеременно то раздражался, то становился льстивым.
— В такое нестабильное время, как сейчас, милый Миккун, я не могу позволить себе такую роскошь, как дорогие сорта мяса. Я искренне желаю, чтобы все это оказалось неправдой. Вкус засоленного мяса всегда напоминал мне о нищете. Но правительственный дворец не волнует бедность тех, кто живет за пределами городской черты, хотя он посылает свои войска, чтобы обложить нас налогами, — сказала Миртис с притворной беспомощностью.
В почтительном уважении к печальному случаю она не надела один из своих ярко вышитых дневных пеньюаров, как делала это обычно. Сегодня на ней было почти траурное платье, фасон которого был в моде в Санктуарии, по крайней мере, лет двадцать тому назад. Она сняла все свои украшения, уверенная в том, что их отсутствие породит больше слухов, чем если бы она на самом деле их продала ювелирам. Атмосфера сурового аскетизма охватила этот дом и все дома на Улице, что мог засвидетельствовать сам Миккун, так как он уже нанес визиты большинству из них.
— Но, мадам, я уже забил двух коров! В течение трех лет я забивал для вас коров рано утром каждый
— Миккун! Вы никогда, в течение всех этих лет, что я вас знаю, не предоставляли кредит ни одному из домов на Улице, а теперь… Теперь вы просите меня считать мои ежедневные закупки у вас моим долгом! — она обезоруживающе улыбнулась, чтобы успокоить его, прекрасно сознавая, что мясник, да и другие, зависел от твердой валюты, выплачиваемой Улицей золотом, они расплачивались со своими долгами.
— Вам будет предоставлен кредит в будущем!
— Но нас здесь не будет, чтобы им воспользоваться!
Миртис придала своему лицу скорбное выражение. Пусть мясник и его друзья станут назойливыми кредиторами, требующими уплаты долгов со стороны «респектабельной» части населения Санктуария, и тогда весть распространится быстро, и до дворца дойдет, что где-то была сделана ошибка. «Где и что», она объяснит капитану церберов, Зэлбару, когда он придет взимать с нее налог. Торговцы покинули ее будуар, бормоча пророчества гибели, которые, как она надеялась, в конечном итоге будут услышаны теми, кто призван заботиться о них.
— Мадам?
Полудетское, серьезное лицо Амбутты показалось в дверях несколько минут спустя после ухода мясника. Ее оборванное платье уже сменило другое, более взрослого фасона, более светлого оттенка и сшитое из новой материи.
— Эмоли хочет поговорить с вами. Она сейчас на кухне. Мне прислать ее к вам наверх?
— Да, приведи ее.
Миртис вздохнула после того, как Амбутта ушла. Эмоли была ее единственной соперницей на Улице. Она была женщиной, которая не стала учиться ее методам торговли телом и верхних комнатах «Сладострастия», а была хозяйкой, что держала своих девушек под действием кррф, заставляя их таким образом работать и снабжая наркотиком. Если кто и нервничал на Улице по поводу налога, — так это была Эмоли; у нее было очень мало золота. Контрабандисты недавно были вынуждены, благодаря тем же церберам, повысить цену на косяк чистого наркотика, чтобы удерживать свою прибыль.
— Эмоли, хорошая моя, ты выглядишь изможденной, — Миртис помогла сесть на диван «любви» женщине, более чем в три раза моложе ее.
— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
— Qualis, если есть, — Эмоли помолчала, пока Миртис отдавала распоряжение Амбутте. — Я не могу больше, Миртис — вся ваша схема невозможна. Она приведет меня к гибели!
Прибыл ликер. Амбутта внесла серебряный поднос тонкой выделки, на котором стоял один стакан с густой красной жидкостью. Руки Эмоли сильно дрожали, когда она схватилась за стакан и залпом его осушила. Амбутта проницательно посмотрела на свою хозяйку: другая госпожа, возможно, сама была такой же жертвой наркомании, как и ее девушки?
— Ко мне приходил Джабал. За небольшую плату он пришлет своих людей сюда завтра вечером, чтобы устроить засаду на церберов. Он искал возможность уничтожить их. Если они уйдут, Китти-Кэт не сможет нас больше беспокоить.
— Итак, Джабал теперь занимается поставками кррф? — спросила Миртис без выражения какого-либо сочувствия.
— Они все должны платить за выгрузку товара на Болоте Ночных Тайн, иначе Джабал донесет об их деятельности церберам. Его план честен. Я могу связываться с ним напрямую. Он торгует всем. Но вы и Литанде должны будете распечатать все двери тоннелей, чтобы его люди не рисковали понапрасну завтра вечером.