Мир за гранью войны
Шрифт:
* * *
Первый настоящий бой новой войны ожидал их уже на следующий день. На этот раз ему предстояло действовать самостоятельно — основные силы батальона двигались по параллельному маршруту. Сводный отряд Нойнера выступил еще до рассвета, стремясь воспользоваться утренней прохладой. Продвижение и впрямь протекало вполне успешно. За предыдущий вечер и утро патрули Ганса выловили еще несколько солдат и сержантов Красной Армии, в одиночку или небольшими группами пробиравшихся по лесам в южном и восточном направлении. Их допрос не дал ничего нового — все они принадлежали к стрелковым частям РККА, попавших в первые дни войны под гусеницы XLVII корпуса и рассеявшихся по окрестным лесам.
Первое серьезное препятствие поджидало
Через несколько минут Ганс подвел итог наблюдений: в селе около роты солдат, одна противотанковая пушка и не менее двух станковых пулеметов. Имеются также лошади и повозки. Серьезно. Особенно пушка. Есть правда и хорошие новости — к обороне противник не готов. Совершенно. Ни окопов, ни пикетов, ни наблюдательных постов. Даже злополучная пушка не окопана и не подготовлена к стрельбе — просто выпрягли лошадей из упряжки и откатили орудие с дороги за плетеный заборчик.
— Что скажешь, Дитер?
— Страна непуганых идиотов!
— Это и так понятно. Что видел, пока меня не было? Какое-то движение?
— Ничего. Бродят между домами. Многие без винтовок, но оружейных пирамид я нигде не заметил — побросали, наверное, пока сюда добирались. Судя по виду, такие же недобитки, как и те, что мы уже ловили. Только тут их собралось побольше. К обороне не готовы совершенно. У пулеметов только по одному человеку сидит. И те непонятно куда смотрят. Пушку даже на дорогу не развернули. Похоже, у них и командира-то нет — так толпа какая-то.
— Угу. В обход послал?
— Да. Вилли скоро должен вернуться.
— Отлично, как вернется, сразу ко мне его. А ты продолжай наблюдение. Если что — сразу докладывай. Попробуем взять эту веселую компанию тепленькими.
Отползая назад, Ганс лихорадочно обдумывал план предстоящей атаки. По всему выходило, что проблем не предвидится, но раз уж есть такая возможность, то почему бы не прокрутить в голове все детали еще разок? Это ведь первый бой дивизии в этой кампании — его надо обязательно выиграть! Причем выиграть убедительно и по возможности с малыми потерями. В общем-то, план был уже готов. Дело было за малым — немного времени и толика удачи.
Добравшись до основных сил своей группы и приняв доклад Геро о том, что все в порядке, группа готова к бою, противника не наблюдается, а от комбата по рации получен приказ "действовать по обстановке", Ганс тут же взял быка за рога:
— Противник в селе в паре километров отсюда. У них сотни полторы солдат, пара станковых пулеметов и противотанковая пушка. — При упоминании о пушке, командир броневзвода помрачнел. — Но к обороне они не готовы. Укреплений нет, наблюдение не ведется. Поэтому мы атакуем, не дожидаясь подхода основных сил. Сейчас наша пехота спешивается и идет в обход, чтобы перекрыть выход из села с другой стороны. Бойцы из взвода Руста пойдут проводниками — они уже успели нарезать круг вокруг этой деревеньки. Пулеметный взвод подтягивается к опушке и по сигналу открывает огонь из всего, что есть. Саперы — в резерве. Броневзвод атакует в лоб, но в село не входит. Первым делом нужно выбить пушку и пулеметы — они стоят открыто, так что это будет не трудно. Если противник после этого побежит, то их перехватят за селом, пошедшие в обход взвода, если нет — будем штурмовать. Вперед пойдут штурмовые группы из саперов и гренадер. Броневики поддержат сзади огнем. Окопов у них нет,
* * *
Все прошло как по маслу. Едва только первые мины из легких минометов Геро с негромкими хлопками упали на, стоящие на околице, телеги, как в селе вспыхнула паника. Вырвавшиеся из леса броневики, обрушившие беглый огонь на потенциальные огневые точки обороняющихся, еще больше увеличили смятение противника. Большинство вражеских солдат бросились бежать к лесу, но были встречены плотным огнем, засевших на опушке взводов. После этого, мечущиеся на пространстве между лесом и домами, фигурки стали одна за другой поднимать руки вверх. Некоторые попытались спрятаться в погребах и на чердаках, однако их повытаскивали оттуда, отправленные на зачистку саперы. Внятного сопротивления никто так и не оказал, несколько беспорядочных выстрелов и пара пулеметных очередей в самом начале атаки — не в счет. Потерь в итоге не было никаких, а вот трофеи получились приличными. 137 пленных, в том числе пара офицеров-тыловиков — старший лейтенант и лейтенант, два станковых пулемета "максим", несколько десятков винтовок, немного патронов и гранат. Пушку раскурочило несколькими прямыми попаданиями снарядов с броневиков — парни немного переусердствовали, желая обезопасить себя от возможных неприятностей. Старались они, как оказалось, напрасно — снарядов к орудию все равно не было. Также захватили три повозки и десяток лошадей, хотя полностью моторизованному разведбату они были абсолютно без надобности. В общем, докладывая Бестманну о результатах атаки, Ганс испытывал вполне законное удовлетворение — всё прошло как надо.
Быстренько проведенный допрос пленных, в первую очередь лейтенантов, один из которых оказался связистом, подтвердил подозрения в том, что захвачена была не воинская часть, а сборная солянка из различных разбитых или просто рассыпавшихся при отступлении подразделений. Гораздо более интересной была информация о том, что примерно за пару часов до появления немцев, из села по дороге выступила группа бойцов во главе с лейтенантом-артиллеристом, которые сопровождали пару полковых трёхдюймовых орудий. Прикинув время, Ганс решил, что у него есть неплохие шансы догнать эту батарею, тем более что ему все равно предстоит двигаться по той же дороге.
Не откладывая дела в долгий ящик, Нойнер отправил второй взвод, который выполнял сейчас функции боевого охранения, выставив посты на опушке и у дороги, в погоню за батареей. Первый взвод, под командой Руста, получил приказ отконвоировать пленных и трофеи в тыл. Остальная рота спешно готовилась последовать за передовым отрядом. Солдаты, пользуясь случаем, "затрофеили" пару приличных кабанчиков и с десяток гусей. Свинтусов мастерски заколол штыком один из бойцов пулеметного взвода, бывший на гражданке работником на ферме, а гусям просто посшибали головы саперными лопатками. Ганс не возражал — пусть ребята расслабятся, а живность можно списать на последствия обстрела при штурме, если уж кому-то придет охота этим интересоваться. Зато железной рукой была пресечена попытка вояк из броневзвода прихватить здоровенную бутыль с мутной бурдой, именуемой местными "самогоном". Роль "железной руки" с успехом сыграл Клинсманн.
В общем, задержались не сильно. Вся возня с боем и пленением заняла около трех часов. Так что к вечеру Ганс все-таки выполнил, поставленную перед ним задачу на день и вышел на шоссе Львов-Дубно, захватив попутно и пару ускользнувших из села полковых орудий. На шоссе его сводный отряд присоединился к основным силам батальона, которые также поучаствовали в бою, нагнав и с ходу атаковав сборную колонну, состоявшую из стрелков и тыловиков. Было захвачено свыше трехсот пленных. Еще около двух сотен бойцов противника погибло, попав под перекрестный огонь бронемашин и пулеметов. В отличие от боя в селе, на этот раз без жертв не обошлось — одна из групп красноармейцев оказала ожесточенное и умелое сопротивление — дивизия понесла первые потери в этой войне.