Мир за мир
Шрифт:
…Давайте горевать и плакать откровенно,
То вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не надо придавать значения злословью,
Поскольку грусть всегда соседствует с любовью…
Светлана, смеясь, шепталась с Дашей — болтали «о своём, о девичьем». Кресов с Андреем, приняв в свой кружок Алину, потихоньку пили коньяк и посмеивались «о своём, о мужском». И голос Лесной Сестры обнимал землю, возвещая о воссоздании мира одной простой девушки.
[1]
[2] Каст — оправа для драгоценного камня в ювелирном изделии.
[3] «За дом свой» (лат.). Юридическая формулировка, означающая «в защиту самого себя и своих дел», но как девиз Лесных Сестёр следует понимать буквально.
[4] Парюра — комплект украшений, выполненный в едином стиле. Как правило, состоит из довольно большого числа украшений, включая диадему.
[5] «Земля Исиды» — «Та-Ис», т. е. Таисия.
[6] Т. е. надо успеть раздеться, пока горит спичка.
[7] Стихи В. Лебедева-Кумача.
[8] Стихи Б. Окуджавы.
Глава 3. Медленный яд
19 января 2005
…Разные, «потерявшие себя» люди, а были когда-то настоящие.
И. Шмелёв
— На самом деле наше служение — именно помогать человеку воссоздавать его мир, — сказала Ледяная Дева. — Помогать, а не делать всё за него! Почти любой человек способен на Поступок, и наша задача — подвести его к точке, с которой он сможет прыгнуть вверх. А удохленные оффи [1] — давно уже не главное.
— Разве? А Семихин? Избавили людей от такого государева урода — разве не главное?
— А ты не заметил, что с его уничтожением началось воссоздание сразу трёх миров? Но в том-то и дело, что для того, чтобы помочь человеку, который не может справиться один, обычно не надо никакого «мясо-кровь-кишки». Обычно бывает — хуже.
— Хуже, чем «мясо-кровь-кишки»?
— Да. Медленный яд — страшнее и безнадёжнее.
* * *
Только не домой. Тошно дома.
Тошнотворное мамино хрючево.
Тошнотворный запах бабушки и прокисшего белья.
Даже ругаются мама с папой и то тошно, без огонька.
Бабушка — та да, с каким-то огоньком. Сломанным огоньком. И братья отгавкиваются пока ещё с душой.
А родителей она презирает.
Ну хоть бы напился папа, что ли! Даже на это не способен. Был надеваемой на руку куклой, а рука возьми да и сломайся.
Хоть бы мама устроила настоящий скандал с швырянием тарелок… Как надоела её суетливая замученность! Бывают же люди, которым важно не столько всех вокруг задолбать, сколько самим задолбаться, да раз в десять сильнее.
Да она и сама уже превращается в такую же великозадроченицу, как и мать. Только мать, похоже, наслаждается, а ей — тошно. Уже почти два года — с тех пор,
В этом надо вариться с детства, чтобы не тошнило. Опарышей же не тошнит? А у неё, как назло, было нормальное детство. Нет, не богатое — просто нормальное, «средней паршивости».
Тошно. А завтра будет ещё тошнее. И послезавтра. И всегда.
Нет. Не думать об этом. Хоть на время — унестись…
Какое же из этих платьев фея выбрала бы для Золушки? Пожалуй, вон то, синее. Нет, синее было в прошлый раз, а теперь… теперь пусть будет кремовое. Его плохо видно через стеклянные двери бутика, но воображение дорисовывает.
Она всего лишь Золушка, и без всякой надежды на фею. Но в мечтах-то можно самой побыть феей?
И потянуть вверх листик у того цветка, а то маленький он слишком. Все вокруг побольше, а этот — маленький.
И улыбнуться. В реальной жизни она давно уже не улыбается.
Только не домой!
Хотя всё равно придётся.
Только не сейчас. Ещё несколько минут…
* * *
Взгляд Даши буквально споткнулся о девочку, отстранённо стоящую напротив дверей бутика. Ведь несколько дней назад она точно так же стояла здесь! А когда видишь кого-то два раза подряд в одном и том же месте, это уже не случайность.
«Сколько ей?» — лихорадочно прикидывала ученица феи. — «На вид лет четырнадцать, но вполне может быть и семнадцать. Школьница, понятно — вот и рюкзачок. Куртка когда-то была хорошей, но уже обтрепалась. Да ей же куртка попросту мала! Какие там четырнадцать — где-то шестнадцать точно, выросла из полудетских вещей, а приходится всё равно донашивать. Большая бедность, и бедность сравнительно недавняя. Медитирует на красивое платье, а купить, понятно, не может».
У неё с собой двести евро. На новую куртку, конечно, хватит, но девочке же наверняка очень платье хочется, а куртку — лишь во вторую очередь. Подойти поговорить? А если денег не хватит? Лучше вообще не подходить, чем подарить надежду и сразу отнять.
Без помощи Наты не обойтись, это очевидно. Но сначала надо поговорить самой. Стоп, а захочет ли незнакомка вообще разговаривать? «Посмотри на себя её глазами, Дарья! Закрывшая первую сессию успешная студентка престижного вуза, одета весьма недёшево, да одни украшения тянут тысяч на пять, и не рублей! Это ты знаешь, что камни магические, а она-то увидит просто золото с красивыми камешками. Да от такой барыни бедная мышка просто шарахнется сразу!»
Даша всё не решалась подойти, тем более что девочка не хотела уходить из своих грёз. Вот она в очередной раз улыбнулась… Да это же улыбка, которую Даша видит в зеркале! Улыбка феи. Воображает себя даже не Золушкой, а её феей? А если — не «воображает»?
Девушка решительно шагнула вперёд:
— Мышка, ты кто? Ассоль или Золушка?
* * *
— Я вам что, мешала? — светлые серовато-зелёные глаза смотрели с лютой обидой. — Через пять минут сама бы ушла!
— Извини, — улыбнулась Даша. — Не дала домечтать, понимаю. Я просто тебя всё время вижу на этом месте. Какое-то платье очень понравилось? Или сама представляешь себя доброй феей?