Мирай Тойота рассказывает о своем конце

Brangusis

– Я думаю, он меня стесняется, – сказал Мирай.

– С чего бы это?! – вспыхнул Курт.

– Харетересу-сан предупредил меня, что ты не любишь посторонних.

– Ну… Есть немного, – ответил Курт надуто.

– Боюсь тебя огорчить, но я должен остаться с тобой на два дня, пока Харетересу-сан и Кирияма-сан не вернутся из Киото. Поэтому тебе придется ко мне привыкнуть.

– Вы пока можете пойти домой и отдохнуть, Мирай-сан, – захлопотала Рейджи. – Пока я здесь, я присмотрю за Куруто. Я ухожу в девять вечера.

– Возвращаться

в свою дыру с пустым холодильником после таких шикарных апартаментов, где так много вкусной еды?! Ни за что! – возразил Мирай. – К тому же, я пообещал Харетересу-сану, что присмотрю за его племянником. Если Мирай Тойота дает обещания, то он старается их сдерживать. Правда, у него не всегда это получается, потому что у Мирая Тойоты такая дырявая голова…

– Хватит! – зашипел Курт, низко-низко опустив голову и сжав кулаки, лежащие на столе. – Я не имбецил и не конченый психопат! Я исправно принимаю лекарства, пью витамины для укрепления нервной системы, стараюсь контролировать свое поведение, даже успокоительное с собой всегда ношу! Но вы просто выводите меня из себя своими «его нельзя оставлять одного, за ним надо присматривать»! Я что, по-вашему…

Рейджи немного успокоилась – вот это было нормальное состояние Курта! А вот Мирай резко прервал его, сев напротив так порывисто, что поднял струю воздуха, которая колыхнула шторину у него за спиной, и накрыл кулаки Курта своими теплыми ладонями.

– Просто близкие люди очень тебя любят и хотят о тебе позаботиться, Куруто, – сказал он мягким примирительным голосом.

Курту не то, что перехотелось выступать, – он вообще забыл, как говорить! Вскинув свое покрасневшее лицо, он уставился на Мирая во все глаза и ясно увидел, как струи ветра обдают лицо этого парня с безумно красивой симметричной улыбкой и играют с выбившимися прядями его волос.

– Я тоже был немного в шоке, когда увидел тебя, – продолжал Мирай мечтательно. – Харетересу-сан расписал тебя, как какого-то монстра, а ты оказался очень миленьким няшей-стесняшей. Полагаю, он просто боится, что тебя кто-нибудь украдет, потому что ты такой лапочка, вот и просит присматривать за тобой.

Курт пристыженно отвел взгляд.

– Я ему это припомню… – буркнул он.

– Только не говори, что это я тебе сказал, а то он урежет мне зарплату! – взмолился Мирай, отпустив его и сложив ладони вместе.

– Не скажу, – смилостивился Курт и окончательно успокоился.

– Мирай-сан! – сказала Рейджи восхищенно и начала разливать чай. – Вы так хорошо ладите с детьми!

– Вообще-то нет, я терпеть не могу детей, – мотнул тот своими непослушными волосами. – Но ведь Куруто уже не ребенок, правда?

– Мне скоро будет двадцать! – тут же заблестел глазенками тот, счастливый от того, что хоть кто-то не считает его ребенком.

– И как скоро?

– В ноябре!

Мирай ехидно

вскинул бровь.

– М-м-м, через девять месяцев, это уже совсем вот-вот. Итадакимас, – и отпил свой чай.

Курт, глядя на него, тоже сделал глоток, но тут же начал отплевываться.

– Куруто, ну вот что ты делаешь? – начала кудахтать вокруг него Рейджи. – Не пей зеленый чай, раз не любишь его. Давай я сделаю тебе обычный.

– Пусть пьет зеленый, раз напросился! – возразил Мирай.

– Это ты попросил меня посидеть с тобой и попить зеленого чая! – взбунтовался Курт.

– А кто заставлял тебя соглашаться? – степенно вскинул бровь Мирай, едва касаясь губами чашки.

Поверженный в пух и прах Курт, красный до корней волос, просто глядел на него и не мог понять, что хочет сделать с этим самоуверенным типом. Он ненавидел, когда взрослые указывали ему, что делать. Но Мирай был совсем другим взрослым… Неловкую ситуацию спасли друзья, которые начали просыпаться в гостиной. Сначала раздался стон Гина:

– Где я? Кто я? Что случилось? Почему у меня так болит голова?..

– Тебя сбил грузовик, сэмпай, – хрипло и сонно отозвался Акума.

– А почему у меня ногти на руках накрашены?!

– Это был грузовик с лаком для ногтей, сэмпай, – пробубнил в подушку Кицуне.

– Ну вот, спокойное воскресное утро подошло к концу, – вздохнула Рейджи.

– Что будете сегодня делать, ребятня? – с улыбкой спросил Мирай Курта.

Тот неопределенно пожал плечами.

– Обычно мы ходим в скейт-парк, но сейчас холодно кататься на роликах, колеса мерзнут. Так что, наверное, просто послоняемся по улицам.

– Я с вами! Должен же за вами кто-то следить, чтобы вы не наделали глупостей.

Курт закатил глаза.

– Как бы нам не пришлось за тобой следить, чтобы ты не наделал глупостей! – огрызнулся он.

– А-ха-ха, – произнес Мирай раздельно и назидательно. – Обоссаться как смешно.

Курт прыснул прямо в свой зеленый чай и расплескал его, отчего начал ржать еще сильнее. Мирай тихо засмеялся, глядя на него с теплотой. Одна Рейджи стояла столбом и не могла понять, что же здесь такое происходит: скажи такое Курту кто-нибудь другой, он бы поднял крик до самой вершины Фудзиямы!

Поскольку определенных маршрутов для прогулки у молодежи не было, Мирай предложил им пойти шататься по Сибуя.

– А нам можно ходить по таким районам, старший братик Мирай? – осведомился Гин. – Мы ведь еще не все совершеннолетние.

– Конечно, можно, если вы не собираетесь заходить в бары и бордели, – засмеялся Мирай.

– Но ты же можешь за нас поручиться и сказать, что мы совершеннолетние, старший братик Мирай! – запротестовал Акума.

– Даже если бы вы все были совершеннолетними, с тобой бы нас все равно никуда не пустили, потому что ты выглядишь, как 13-летка!