Мирай Тойота рассказывает о своем конце
Шрифт:
Курт молча кивнул, уставившись на него во все глаза. Его по-детски наивное лицо слегка дрожало. Мирай не сдержался и крепко обнял его.
– Спасибо, Куруто! – всхлипнул он ему в плечо. Они были примерно одного роста. – Это был самый лучший День рождения в моей жизни!
А затем он почувствовал теплые и робкие ладони Курта на своей спине.
Присяжные дамы и господа! С тринадцати лет я всегда реву на свой День рождения. Но в этот я ревел от счастья.
Мирай Тойота – незадавшийся соблазнитель
Мирай
У «Глории» сорвался какой-то важный контракт, причем с местной фирмой, поэтому присутствия переводчиков легкого поведения на переговорах не требовалось и Мираю не довелось спасти ситуацию своей обольстительностью. Мартин лишь похлопал Юки по плечу и напомнил, что «Глория» и не такие неудачи переживала с достоинством, и ушел в кабинет зализывать раны. А Юки заныкался в пустынном холле технического сектора и закурил, чтобы угомонить расшалившиеся нервишки. Мирай застукал его точно так же, как и Юки когда-то застукал его с голландцем.
– Где же в «Глории» будет порядок, Кирияма-сан, если сам генеральный директор нарушает правила? – пропел он, красиво выплыв из своего укрытия и указав своим изящным темно-бирюзовым пальчиком на табличку «Курение запрещено».
– Что, стервоза, пришел позлорадствовать? – фыркнул Юки, яростно выпустив дым из ноздрей.
– Наоборот, – пожал плечами Мирай. – Мне очень жаль, что все так вышло.
– Спасибо за беспокойство.
– Может, Вам следовало проявить чуть больше изобретательности и обставить дело так, чтобы присутствие переводчика стало необходимым, Кирияма-сан?
– Что, в ювелирный завезли новую коллекцию дизайнерской платины с бриллиантами? Или кое-чья похотливая задница истосковалась по приключениям?
Мирай изо всех своих театральных сил закатил глаза.
– Почему Вы так плохо обо мне думаете, Кирияма-сан?
Он уже почти подошел вплотную, раздолбайски волоча свои тоненькие ноги в отутюженных брючках и щегольских лакированных ботиночках, которые носил в офисе.
– В конце концов, я тоже сотрудник «Глории» и искренне радею за благополучие нашей компании.
– Ну, раз уж ты так говоришь, а я тебе, конечно же, всецело верю… – Юки протянул ему портсигар. – Ты куришь?
– Бросил в универе, теперь только курительные смеси. Но ради Вас, Кирияма-сан…
Мирай вытянул сигарету своими длинными воровскими пальцами с темно-бирюзовыми ногтями. Юки попридержал ему челку, как когда-то ему делал Мартин, и помог Мираю прикурить. Тот затянулся с таким удовольствием, что запросто мог бы получить награду за лучшую роль в порнофильме, затем разомкнул свои симметричные губы и, задержав дыхание, позволил дыму самостоятельно покинуть легкие. Юки ничего не говорил, а просто не без удовольствия наблюдал за тем,
– Ты такая шлюха, Тойота, что мне хочется смотреть на тебя вечно, – сказал он, наконец, улыбнувшись одним уголком губ.
– Вы любите шлюх, Кирияма-сан? – усмехнулся Мирай, призывно глядя на него исподлобья.
– Только одну.
– Надеюсь, это я?
– Закатай губу.
Они докурили, и Юки велел Мираю затушить окурок в его портсигаре.
– Нечего свинячить в «Глории».
Мирай повиновался.
– Вы так много работаете, Кирияма-сан.
– Правда? – заинтригованно вскинул бровь Юки.
– Вы так заботитесь о благополучии «Глории», Вы вкладываете в нее так много сил.
Юки расплылся в довольной улыбке и прищурил заблестевшие глаза.
– Продолжай, – попросил он томно. – Меня так редко хвалят.
Мирай с запалом положил ладони на его лицо и чувственным, едва ощутимым движением провел кончиками темно-бирюзовых пальчиков по щекам.
– Вы реализуете такие гениальные проекты, – прошептал Мирай, приблизившись к его лицу и обдав терпким сигаретным дыханием. – Вы так умело руководите персоналом. У Вас такой мудрый подход. Вы идеально чувствуете, когда нужно проявить жесткость, а когда мягкость.
И тут Юки, коварно улыбаясь, сам медленно и чувственно накрыл его ладони своими. Очень тепло и нежно.
– Я считаю, что к тебе нужно проявлять исключительную жесткость, Мирай, – прошептал он, чуть потянувшись к подчиненному.
– Уверен, я этого заслуживаю, Кирияма-сан, – лицо Мирая было так близко, что ему было достаточно просто пошевелить губами, чтобы быть услышанным. – Я уверен, Вы желаете мне только добра и делаете все исключительно для моего блага.
– Спасибо, Мирай. Твое бы слово, да богу в уши. Мне так приятно это слышать. А теперь… – Юки бережно сжал пальцы Мирая и мягко отстранил их от своего лица. – Я переломаю эти прелестные бесстыжие пальчики. Один за другим.
Конечно же, он сказал это несерьезно, и пальцы Мирая не пострадали. А вот носу повезло куда меньше, и кулак проехался по его скуле с такой силой, что у Юки на костяшках остались синяки. Для полноты картины он протащил Мирая за волосы через весь корпус на загляденье всем сотрудникам, а потом уже швырнул Мартину на стол.
– Да что вы опять не поделили?! – вскричал тот, подскочив.
– Харетересу-сан, спасите меня! – завопил Мирай, бросившись к нему в объятия.
– Твой любимчик только что пытался меня соблазнить! Доволен?! – гаркнул Юки.
– Не слушайте, Харетересу-сан! – взмолился Мирай, пачкая рубашку Мартина соплями и кровью из носа. – Кирияма-сан меня ненавидит и хочет убить!
– Хватит! – потерял терпение Мартин и учтиво отстранил от себя Мирая. – Я совсем уже запутался в этих ваших японских интригах! Кому из вас двоих мне верить?!
– Может, тому, кто с тобой с первого курса Гарварда?! – сказал Юки сердито.
– Логично! А этому надо сделать холодный компресс! Еще не хватало, чтобы переводчик «Глории» сидел на переговорах с разбитой мордой!