Мираж черной пустыни
Шрифт:
Валентин почесал грудь. Мысли о возвращении в Англию нисколько не привлекали его. В последний раз он был там на выставке в 1924 году, когда представлял кофе из Найроби, называемый теперь кенийским кофе. И в одном из писем из Суффолка Роуз описывала Англию такой же холодной, сырой и неприветливой, как всегда.
— Ну что? Что ты скажешь на это?
— Возможно… — Он может взять Артура с собой. Забрать мальчика подальше от влияния Роуз и Грейс, которые слишком мягко с ним обращаются.
— У нас совсем мало времени. Ситуация
— Послушай, — произнес Харди Акрес, поднимаясь на ноги, — это не твоя машина? Та, которую ты посылал на железнодорожную станцию?
Валентин подошел к окну и выглянул. «Кадиллак» остановился на дорожке, ведущей к дому, но в нем не было никого, кроме шофера-африканца.
Он вышел на веранду и прикрыл глаза рукой от солнца. Легкий бриз гулял по пяти тысячам акров пышных кустов кофе и развевал его волосы. Это было то самое место, где он стоял десять лет назад и рассказывал о своих мечтах Роуз и Грейс. Вид, который открывался его взору теперь, был именно таким, каким он видел его в мечтах в тот далекий день.
— Где мемсааб? — спросил он водителя.
— Она ушла с мемсааб доктори, бвана, — ответил тот, указывая рукой в направлении реки.
— Привет! Добро пожаловать домой! — выкрикнул он, снимая шляпу и махая Роуз и Грейс.
Роуз в ответ тоже помахала рукой, а потом сказала своей родственнице:
— Ох уж этот глупый Гарольд. Что за мысли приходят ему в голову!
— Что ты имеешь в виду?
— Взгляни на Белладу! Разумеется, у нас есть деньги!
Озадаченная Грейс смотрела на Роуз, которая изящно спускалась вниз по тропинке к тому месту, где Валентин ждал ее и поприветствовал, поцеловав в щеку.
— Мне недоставало тебя! — сказали они в один голос.
Маленькая фигурка выбежала далеко внизу под холмом из дверей родильного отделения.
— Мама! — закричал Артур, быстро перебирая своими пухлыми ножками.
Валентин тоже взглянул вниз.
— Что ты там делаешь! — закричал он, и голос его разнесся над рекой. — Я же велел тебе больше никогда не заходить туда!
Артур резко остановился и стал смотреть, как отец быстро спускается вниз с холма.
— Ты делаешь все просто мне назло! — сказал Валентин, когда подошел к нему. Он схватил Артура за воротник и встряхнул.
Сверху, стоя на холме, Грейс и Джеймс наблюдали за ними. Когда они заметили, что Артур неожиданно упал на землю, извиваясь всем телом и взбрыкивая ногами, Грейс вскрикнула и побежала вниз по тропинке.
К тому времени как Джеймс и Роуз нагнали ее, Грейс успела всунуть палочку между крепко сжатыми зубами Артура. Он содрогался и извивался в грязи на земле, глаза у него закатились, изо рта вырывались странные звуки. Взрослые с ужасом взирали на него; Мона подошла неслышно.
Все кончилось так же быстро, как и началось.
Наконец она произнесла:
— Эпилепсия.
Валентин вскрикнул:
— Нет!
— Я говорила тебе раньше, чтобы ты показал мальчика специалистам, — заметила Грейс. — Теперь ты должен сделать что-нибудь!
— С моим сыном все в порядке!
— Черт возьми, Валентин, ты что, не видишь? Если ты не отвезешь его на осмотр, то это сделаю я!
Он в упор посмотрел на свою сестру, глядя, как пульсирует кровь в ее венах от негодования и упрямого желания сделать все так, как она считает правильным. Плечи его неожиданно опустились.
— В Европе есть специалисты, — более мягко произнесла Грейс, — люди, которые занимаются исследованиями в этой области.
— Ты имеешь в виду помешательство?
— Эпилепсия не имеет ничего общего с психическими расстройствами. Она не имеет ничего общего с помешательством. И эпилепсия вовсе не то, чего следует стыдиться. Она была у Юлия Цезаря. Ею страдал Александр Македонский.
Валентин перевел злобный взгляд на Роуз.
— Это у него от твоего семейства, — произнес он таким тоном, который шокировал всех. Потом сгреб в охапку безжизненное тело сына, крепко прижал к себе и приложился губами к его волосам цвета грейпфрута, которые были мокрыми от пота. Артур казался таким маленьким и хрупким. «Мой сын. Мой единственный сын, который когда-либо будет у меня».
Когда Роуз потянулась к мальчику, Валентин отступил назад и приказал:
— Не прикасайся к нему!
А Грейс он сказал:
— Я заберу его в Англию. Я покажу его всем специалистам в Лондоне, я поеду на континент, если понадобится. Я потрачу все пенни… — Его голос прервался.
Они наблюдали, как он спускается по ступенькам с веранды, поднимается по тропинке вверх и направляется в сторону дома. Руки и ноги Артура раскачивались при движении, как у куклы. Роуз пошла по другой тропинке, что вела через лес к ее эвкалиптовой роще; она двигалась очень быстро, со стороны казалось, что она летит. Маленькая Нджери бежала трусцой рядом с ней, как щенок, в то время как Мона скрылась в тени веранды, не зная, что ей делать. Затем она двинулась в том же направлении, что и мать.
Оказавшись снова на солнечном свету, Грейс отбросила волосы с лица назад, сделала глубокий вдох и осмотрелась вокруг. Она обвела взглядом маленькую группку домишек под соломенными крышами, которые и были ее миссией. Сзади подошел Джеймс и встал рядом с ней.
— Ты как, в порядке? — спросил он.
— Да.
Он взял ее за руку и крепко сжал в своих ладонях.
— Я задержусь, Грейс, до того момента, пока Валентин не уедет в Англию с мальчиком.
Но она обернулась к нему и сказала: