Мираж в обручальном кольце
Шрифт:
И она указала на дверь. На двери и в самом деле на уровне наших глаз была приделана защелка.
— Тогда спокойной ночи, — растерянно сказали мы и вышли.
Дверь за нами тут же захлопнулась, и мгновение спустя щелкнула защелка.
— Отлично, Лара в безопасности, — сказала я. — Слушай, а что ты думаешь по поводу этого Сениного разговора?
Но обсудить, что мы подумали, не удалось, потому что в этот момент из своей комнаты вышел Сеня с телефонной трубкой в руке.
— Телефон нужен? — хмуро осведомился он у нас. — Родных
— Наши мамы уже давно за нас не беспокоятся, — сказала Катька.
— А зря, — проворчал Сеня.
— В каком смысле? — спросила Катюха.
— В таком, что в доме убийца. Так что лучше бы вам предупредить ваших близких, чтобы знали, где вас искать.
— Спасибо, нашим близким обещали позвонить следователи, — сказала Катька.
— А если насчет остального, так нам ведь завтра не нужно на работу, — выпалила я. — В отличие от вас.
Выпалила и сама испугалась. Сенино лицо приобрело совсем уж мрачный вид.
— Пойду выпью, — сказал он. — Хотите присоединиться?
Мы не отказались и втроем спустились вниз. К этому времени следственная бригада, окончив работу, уже покинула дом, оставив лишь двух дежурных. Не спрашивая, Сеня налил всем нам граммов по сто водки. И свою рюмку он выпил одним махом. После этого подумал, прислушался к своим ощущениям и выпил еще столько же.
— А вы чего не пьете? — спросил он у нас. — Нужно помянуть Вальку.
Мы кивнули и выразили готовность помянуть нашего хозяина.
— Чтобы гореть ему в аду, — торжественно провозгласил Сеня и выпил третьи сто граммов.
От неожиданности мы с Катькой поперхнулись. И долго кашляли. Сеня наблюдал за нами своими блестящими глазами, похожими на зрелые маслины.
— Удивляетесь, что я друга такими тостами на тот свет провожаю? — спросил он у нас. — Только никакой он мне не друг был.
— Как не друг? — удивились мы. — Вы же все с одной институтской скамьи. Нам об этом все твердят.
— С тех пор много воды утекло, — сказал Сеня. — Мы изменились, и мир изменился. Таких друзей да автоматной бы очередью.
— Слушайте, а как же вы завтра с вашей работой будете решать? — осторожно спросила у Сени Катька. — Вам ведь нужно ехать и работать?
— Мне и сегодня нужно было, — пробормотал окосевший Сеня. — А разве я там? Нет, я тут! Готовлю трапезу для своих друзей по просьбе моего самого большого друга!
И Сеня пьяно и зло захохотал. Отсмеявшись, Сеня впал в пьяную задумчивость.
— Неустойку они меня хотят заставить выплатить, — бормотал он. — Да плевал я на их неустойку. Тут такие дела, что их жалкая тысяча бакинских — это тьфу и растереть. Мне на их деньги вообще плевать. Я, можно сказать, теперь хоть дышать могу свободно.
После этого он снова потянулся к бутылке. Но донести до рта рюмку уже не сумел. Полная рюмка упала на пол, а сам Сеня привалился к спинке кресла и захрапел.
— Оставим его тут? — спросила я.
— Конечно, — кивнула Катюха. — Не
Как ни странно, эта же мысль пришла в голову и мне. Не сговариваясь, мы с Катькой оставили свои недопитые рюмки и помчались наверх в комнату Сени. Уж теперь мы знали почти все помещения в доме. Свою комнату повар занимал один. Так что мы не опасались, что кто-нибудь нас потревожит, когда мы начнем копаться в Сениных вещах. Но на всякий случай дверь мы все же подперли изнутри стулом.
— А что мы ищем? — спросила я у Катьки, роясь в сумке, которая стояла у Сени на кровати.
— Не знаю, — растерянно ответила подруга. — Например, орудие убийства. Только не знаю, как оно должно выглядеть.
И мы продолжали поиски. Если вдуматься, то вели мы себя крайне неэтично по отношению к пьяному Сене. Но что делать? Мы с Катькой жаждали найти убийцу. А для этого, по нашему мнению, все средства были хороши.
— Я нашла Сенину записную книжку, — наконец сказала Катька.
— Да? — подняла я голову. — И что в ней?
— Телефоны, адреса, в общем, все как обычно за исключением последней страницы.
— А там что? — спросила я.
— Посмотри сама, — предложила мне Катюха, протягивая книжку.
Я полистала книжку и дошла до последней страницы. На ней столбиком были выписаны суммы от пятисот до полутора тысяч долларов, а справа опять же один под другим были выписаны месяцы.
— Кто-то Сене ежемесячно с января прошлого года перечислял довольно крупные суммы, — предположила я.
— Или он кому-то их отдавал, — сказала Катя. — И как тебе разговор Сени о неустойке, которую он должен выплатить за то, что не появился сегодня у себя на работе? Почему вместо того, чтобы организовывать очень важный банкет у себя в ресторане, он возился на кухне у Вальки?
— Ну, тот его попросил, — предположила я. — По-дружески.
— Да, а как быть с неустойкой и авансом, которые Сене придется отдать из своего кармана? А это ведь две тысячи долларов. Знаешь, дружба дружбой, но если из-за нее приходится терять такие бабки, то я послала бы эту дружбу куда подальше. В конце концов эту Валину вечеринку можно было перенести и на другой день, раз они тут все такие друзья. Или вызвать другого повара.
— Может быть, Валя предложил заплатить Сене больше двух тысяч, — сказала я. — И тот согласился.
— Нет, — решительно покачала головой Катя. — Я спрашивала у Вени. Спросила у него, платит ли Валя повару за работу? И Веня очень решительно отверг эту мысль. «Мы же все друзья! Какие счеты могут быть между друзьями!» — передразнила его Катька.
И мы принялись искать дальше. Странное поведение Сени очень к тому располагало. Мы перерыли всю его сумку, но ничего подозрительней загранпаспорта не обнаружили.
— Зачем ему загранпаспорт в лесу? — спросила у меня Катюха, засовывая обратно красную книжечку и захлопывая сумку.