Мираж

Викторов Василий Иванович

Уэбб встал и пошел за чайником; банка с растворимым кофе уже стояла в центре стола.

— Ровным счетом ничего. Нездоровый интерес, а это плохо.

Кофе они пили молча. Вирджил смотрел только в чашку. Четыре года назад он был Трайгоном.

…Группу крайне правых бывших деятелей из разведывательно-оборонного истеблишмента США обычно называют «Братством». Искусно смешивая реальные факты с вымыслом, «Братство» может объявить предателем любого высокопоставленного деятеля, подсунуть во влиятельную газету клеветническую статью, а затем манипулировать своими союзниками на Капитолийском холме, с тем чтобы вызвать реальный скандал.

Оружие

«Братства» — информация и дезинформация, рассказываемые шепотом секреты и сенсационные публикации. Одна из их «психологических стрел» была нацелена на двух деятелей: Генри Киссинджера и Дэвида Аарона, бывшего у Киссинджера главным экспертом по вопросам контроля над вооружениями, а затем заместителем Збигнева Бжезинского в Совете национальной безопасности.

«Стрела» представляла собой микрофильм — впоследствии бесследно исчезнувший, — который в апреле 1977 года был передан руководству ЦРУ его сотрудником по кличке Трайгон. На пленке была зафиксирована копия телеграммы одного из иностранных послов в Вашингтоне, в которой он сообщал о разговоре с вышедшим в отставку государственным секретарем США Киссинджером утром 11 апреля 1977 года. Киссинджер высмеял предложения администрации Картера о «новом подходе» к переговорам об ОСВ-2 с целью сокращения существующего уровня ядерного оружия. Согласно «телеграмме посла» Киссинджер назвал президента Картера «пленником его собственных иллюзий». Больше всего помощников Картера удивило то, что Киссинджер намекал: новая администрация не будет придерживаться принципа «равных совокупностей» стратегического оружия, о чем шла речь при предыдущей администрации.

Существование «телеграммы посла» держали в строгом секрете. Даже государственный департамент ничего не знал, пока в 1978 году ЦРУ не организовало «утечку» с целью помешать разрядке и переговорам об ОСВ-2. Информация о телеграмме была передана сенатору Джексону, ярому противнику Договора ОСВ-2, аналитиком ЦРУ Салливэном, специалистом по контролю над вооружениями.

Вот так за несколько дней до открытия предвыборной конференции республиканской партии и выстрелила стрела Трайгона. Сенатор Джесс Хелмс добивался того, чтобы не дать Киссинджеру выступить на конференции, приписывая ему все грехи — разрядку в отношениях с русскими, дружбу с Пекином, договоры ОСВ. Помощник сенатора Карбо заявил репортерам, что Киссинджера вот-вот разоблачат как «иностранного агента». Так и произошло. На следующее утро, 14 июня 1980 года, журнал «Ньюсуик» разразился сенсационной статьей о «первоклассном шпионе ЦРУ», который добыл для американской разведки информацию о тайной встрече Киссинджера с иностранным послом. Вскоре на ту же тему высказался Джек Андерсон.

Киссинджер реагировал бурно. Он, правда, подтвердил, что встречался с послом, но отрицал все, о чем говорилось в «телеграмме». Одним из его доводов был, в частности, такой: он не мог делать подобные заявления, так как ему доподлинно известно, что в данном посольстве установлены микрофоны для подслушивания.

Еще более резкими были обвинения, выдвинутые против Аарона, который был советником Киссинджера по переговорам об ОСВ и помощником сенатора Мондейла в комиссии по расследованию деятельности ЦРУ и ФБР.

Вирджил, подобно мавру, сделавшему свое дело, давно уже был «задвинут» подальше, чтобы его не достали. И с интересом наблюдал за тем, кто же станет жертвой «телеграммы», написанной им в течение часа…

— Видишь ли, Пит, — вкрадчиво сказал Вирджил, поставив пустую чашку, —

Трайгон — дело вчерашнее, скоро эту операцию внесут в наши пособия для молодых, вроде нашего общего знакомого Уолтера Тромма. Не в том дело. Что бы мы ни делали, в большинстве случаев мы бьем и будем бить по русским.

— Мне бы твою уверенность, Чип, — вздохнул Питер.

— Давай встретимся через пару дней и поговорим не только о делах общих, но и о наших. Тебе пора всплывать.

— Или тонуть, — уставившись на пустую бутылку, мрачно подытожил Питер.

— Пока не стоит, — посоветовал Вирджил. — Я потихоньку поехал в лавку, позвоню тебе.

Они вышли на лестничную клетку, и Уэбб вызвал лифт. Когда Чип уже влез в машину и завел ее, Уэбб вдруг отчетливо и громко сказал:

— Позвони, Трайгон!

Резко повернувшись, он пошел по улице, чувствуя на себе злой взгляд Вирджила Чипа.

РАЗЪЯРЕННЫЙ Макс Хьюджел вернулся в свой кабинет. Вопрос с операцией «Квадро» фактически был решен — так, как хотели его решить неизвестный ему «Бони М» и тугодумы — «медные каски», не идущий на панибратство с новичком в Управлении тайных операций Вирджил Чип и откровенно презирающий его, Макса, Бобби Инмэн.

Единственным человеком, который по достоинству мог оценить заботу начальника о себе, Хьюджел считал Уолтера Тромма, прославившегося среди коллег неуемным желанием попадаться на глаза руководству и, приторно улыбаясь, здороваться с ним. Правда, после возвращения из Пакистана в конце февраля 1979 года его имя склоняли на многих совещаниях — как образец исполнительности и чистоты оперативной работы.

Посол США в Исламабаде, столице Пакистана, получил письмо, из которого узнал: «Льюис Адамс, специальный агент, руководящий отделением Бюро по борьбе с распространением наркотиков в Лахоре, выехал в Пешавар», Адамс — он же Уолтер Тромм — должен был позаботиться о поводе для начала «тайной полувоенной операции» ЦРУ против Афганистана.

Им послужило хладнокровное убийство посла США в Афганистане Адольфа Дабса, совершенное в Кабуле 14 февраля 1979 года. Дабса принесли в жертву по настоянию ЦРУ с целью добиться полного разрыва отношений между Вашингтоном и Кабулом, возложив при этом вину на режим Нура Мухаммеда Тараки.

Дабсу не предоставили ни телохранителя, ни полицейской охраны в таком напряженном месте, каким был в то время Кабул, хотя афганские власти предлагали такую охрану. Когда машина Дабса остановилась у светофора, к ней подошел какой-то человек в форме сержанта полиции. Дабс отпер двери, и, прежде чем он осознал, что именно происходит, этот «сержант» и еще трое мужчин забрались в, автомашину, пригрозили шоферу револьвером и заставили его ехать в одну из крупнейших гостиниц Кабула.

Похитители установили срок — до 01.00 ночи — для освобождения посла в обмен на освобождение нескольких мусульманских лидеров, которые, по заявлению афганских властей, не содержались у них под стражей.

В 00.40 ночи афганские должностные лица, которые к тому времени прибыли в гостиницу, попросили Брюса Флэтина, дипломата из посольства США в Кабуле, который их сопровождал, крикнуть Дабсу по-немецки, чтобы тот через 10 минут ушел в ванную или лег на пол. Однако Флэтин отказался это сделать. Полиция штурмовала гостиничный номер в 00.50 ночи. Сильная перестрелка вспыхнула одновременно в гостинице и на другой стороне улицы. Когда вошли в гостиничную комнату, увидели, что и Дабс, и его похитители убиты.