Мираж
Шрифт:
Сыграть «в Льюиса Адамса» мог любой сотрудник ЦРУ. Подвернулся Уолтер Тромм, и лавровый венок достался ему…
— Два года назад вы отличились, — начал беседу с Троммом Хьюджел. — Подвиги забываются, позолота тускнеет. Я поручаю вам первоначальную разработку операции «Квадро». Запомните: как всегда, то, что вы делаете для «фирмы», вы делаете для страны. Для президента и американского народа. Я жду вас завтра утром. У вас есть ко мне какие-либо вопросы?
— Нет, господин Хьюджел, мне все ясно, — сказал Тромм и вышел.
Если бы в те минуты в кабинете Хьюджела находился человек посторонний, то он наверняка обратил бы внимание на гримасу
«Бесспорно, нужную нам оппозицию, где бы то ни было — в Чили, Никарагуа, диссидентов в России, — нужно поддерживать материально. Есть два «но»… Никто не знает, как переправленные им деньги расходуются, — это первое. И второе: никто не уверен, более того, все уверены в обратном — что за наши идеи бесплатно никто сражаться не будет. И нечего мне было читать лекции о методах работы «фирмы»! Каждая операция — это деньги, оружие и еще раз деньги. Примитив. Интересно, сколько будет стоить вариант «Квадро»? С прямыми и косвенными вложениями, наверно, тысяч двести долларов. А потом надо заставить конгресс принять закон о выделении дополнительных средств для Мюнхена: на восстановление «Свободы». Миллион? Два? Конгрессмены мелочами заниматься не станут…»
ПО ДОРОГЕ НА РАБОТУ Чип сделал две короткие остановки. В магазине он купил блок сигарет, а в кафетерии съел гамбургер и запил его кофе. Сегодня он должен появиться в своем кабинете вовремя.
Но Уолтер Тромм прибыл на службу все же на пятнадцать минут раньше. Из них десять он провел в тщетной попытке поправить стиль своей докладной записки «наверх» и пять минут — в ожидании Вирджила.
— Доброе утро, — откровенно заискивающим тоном произнес Уолтер, войдя в кабинет начальника.
— Как всегда, рад, — начал было с неприкрытым сарказмом Вирджил, но потом посмотрел на Тромма и решил его пожалеть. — Нужна моя помощь, Уолтер?
— Очень: пишу в муках план нашего «Квадро». Может быть, посмотрите? — просиял Тромм. — Я буду обязан вам бутылкой самого дорогого «сока из жуков»…
— «Ваше королевское величество, могу ли я представить вам свою сиятельную судомойку?» — ловко передразнил Вирджил. — Бутылку виски? А кто вам сказал, что в мои прямые обязанности уже не входит опека подчиненных?
Тромм молчал.
— Давайте и не забудьте сесть. Все будет не так быстро, как вы ожидаете.
Прочитав второй абзац, Вирджил, не отрывая глаз от текста, произнес:
— Одну бутылку? Лучше ящик… Не обижайтесь, Тромм. Мелко берете, тонете в деталях. Давайте так: сейчас буду по ходу сценария импровизировать, а вы фиксируйте, потом посмотрим, что у нас вышло.
Ни слова не говоря, Тромм полез в карман пиджака за ручкой.
— Итак, цели операции… пропускаем… заинтересованные ведомства… все верно… исполнители… Тут, как говорит Макс Хьюджел, «надо мыслить шире». Пишите так; консультации по категории взрывного устройства, его получению, установке и мерам безопасности персонала возложить на РУМО [6] и военный атташат в Бонне. Теперь не забудем интересы Пентагона. Проверка готовности объектов РСЕ—РС к действиям в системе оповещения НАТО — отвечают Пентагон и резидентуры в Португалии, Испании, ФРГ.
6
РУМО —
— Это масштабы!
— Далее. Отбор и подготовка кандидата на роль свидетеля обвинения о причастности Москвы к взрыву возлагается на резидентуру в Бонне, соисполнитель — региональный центр во Франкфурте-на-Майне. Сбор и документирование доказательств — «Группа-шестьдесят шесть» и служба безопасности РСЕ—РС. Следующий пункт: пропагандистское обеспечение — наши точки в Англии, Франции, Испании, ФРГ, в общем, по списку. Меры по зашифровке акции: гриф секретности наивысший — «Космик»; перечисленных представителей других ведомств знакомить с планом «Квадро» только в части, их касающейся, не раскрывая всего замысла и существа мероприятия. То же относится к резидентам перечисленных выше точек.
Ну и что у нас получилось?
Через плечо Тромма он пробежал взглядом испещренные страницы. В конце первого листа он поставил в нужном месте запятую.
— Теперь о свидетеле, который скажет, что действовал по указанию Москвы. — Вирджил отложил ручку в сторону. — Давайте подумаем вместе.
Тромм с готовностью кивнул.
— Найти человека и подложить ему документы русского несложно. Однако даже «детский мат» делается не в один ход. Поляка? В нынешней ситуации это просто лишнее. Вот, быть может…
— Чеха? — с готовностью, но совершенно не подумав, предложил Чипу подчиненный.
— Знаете, Уолтер, в беседе с вами очень легко занять правильную позицию. Для этого нужно выслушать ваше мнение и высказать противоположное.
— А что, если… — еле слышно выдавил покрасневший Тромм.
— Вот именно! Смотрите, я вписываю сюда абзац: «Ответственность за подбор и подготовку непосредственного исполнителя акции, который бы выступал как агент восточных секретных служб, возложить на резидента в Бонне — Томаса Полгара. Лично. Взрыв совершить в период с двадцатого по двадцать третье февраля восемьдесят первого года». Все. Перепечатайте сами и несите, Я выеду в город на пару часов по делам, там и пообедаю. Когда вернусь, загляну к вам узнать, как среагировало начальство на ваш сценарий. Как видите, Уолтер, объем работы громадный, сроки ограниченны. Ну, в общем, желаю успеха.
Вирджил внезапно почувствовал, что очень соскучился по итальянке, с которой вчера так глупо поссорился: друзья всегда говорили Чипу, что он непоследователен. Дождавшись, когда Тромм выйдет, Чип набрал номер и сказал в трубку:
— Понимаешь, вчера я был не очень прав… Не совсем прав… Ну…
Больше он сказать ничего не успел, потому что абонент перебил его. Пока подруга итальянского происхождения говорила в трубку, Чип успел выкурить сигарету. Раздавив в пепельнице окурок, он произнес только одно слово:
— Еду!
И выскочил из кабинета не менее резво, чем пять минут назад это сделал Уолтер Тромм.
ВОЗДУХ БАД-ГОДЕСБЕРГА был настолько влажным, что казался водой. Он не давал возможности вдохнуть полной грудью, добавить ему кислорода, снять напряжение вчерашней перегрузки обычным коктейлем — смесью запаха сигар, сигарет, спиртного, женских духов. Усталость, обычно остававшуюся после нескольких внешне безмятежных светских разговоров, за которыми скрывались работа ума, фиксирование всего сказанного твоим собеседником, быстрое сопоставление уже известных и новых фактов, составление информации, которую шифровальщики уже на следующий день отправят в Вашингтон.