Миражи любви

Хейер Джорджетт

Кеттеринг улыбнулся, но скорее неодобрительно, и обратился к сэру Тристраму с извинениями:

– Я и не знал, что это мистер Людо, сэр! Так же как не знал, что это вы. Я горд, конечно, оказаться рядом с вами, хоть бы и в темноте.

– Пошел к чертям, Боб! Хватит подталкивать меня к окну! – ворчал Людовик. – Я и сам пойду, когда будет надо, но вот куда я подевал этот чертов фонарь?

Сэр Тристрам схватил его за здоровое плечо и потянул к окну:

– Забирай его, Банди! Кеттеринг найдет фонарь, когда вы уйдете. Иначе вы снова окажетесь

в трудном положении, и предупреждаю, что не буду больше вытаскивать вас из этих темных щелей.

Людовик, уже сидя на подоконнике, ответил:

– Не называйте это место темной щелью, хорошо? Я там был в безопасности!

– Ну конечно, так уж и в безопасности, – проворчал Банди, силясь вытащить его через окно. – Играете в кошки-мышки с целой оравой оголтелых дураков, которые дерутся за то, кто первый найдет вас! А еще говорили, что не идете на риск! Ну, выходите же!

– А что я могу поделать, если ты нарушал мои приказы! – негодующе ответил Людовик. – Разве я не велел тебе спасаться одному? А вместо этого ты палишь из пистолета и затеваешь свалку – так что мой осторожный кузен вынужден был здесь все разорить! Куда уж дальше, ему не нравятся такие вещи, не так ли, Тристрам?

– Да, верно, – ответил Тристрам, передавая его через окно в руки Банди, – но мое пристрастие к осторожности не помешает мне стукнуть вас по голове и вытащить отсюда, если вы немедленно не пойдете сами. Ждите меня около ваших лошадей. Я скоро буду.

Он посмотрел, как Людовик уходит в сопровождении Банди, повернулся к Кеттерингу и смерил его взглядом.

– Мне кажется, ты можешь держать язык за зубами?

Конюх кивнул:

– Да, сэр, могу. Но чтобы заставить меня ловить мистера Людо!.. Простите, сэр, но я бешусь, когда подумаю об этом!

– Ну ладно, если тебя заставили делать эту ночную работу, то пойдешь со мной, – сказал сэр Тристрам. – Где же дворецкий?

Он вышел в холл и позвал Дженкинса, который вскоре появился на лестнице.

– Вот ваши ключи, – сказал сэр Тристрам, протягивая ему связку. – А теперь выпустите меня отсюда!

Дворецкий взял ключи и сказал упавшим голосом:

– Вы… вы уже уходите, сэр?

– Конечно ухожу, – ответил Шилд, бросив на него один из своих самых холодных взглядов. – Вы что, думаете, я буду торчать тут всю ночь, чтобы стеречь вашего взломщика? Если он и проник в тайник, в чем я по-прежнему сомневаюсь, то уже с полчаса, как мог удрать оттуда.

– Нет, сэр. О нет, сэр! – удрученно ответил дворецкий.

Пять минут спустя Шилд присоединился к Людовику в парке и слез с лошади Клема. Клем к этому времени уже ждал там, пройдя пешком от Корта. Людовик, уставший и измученный, был уже в седле. Сэр Тристрам передал поводья Клему и искоса взглянул на своего молодого кузена.

– Ну вот, теперь вы почувствовали, что ранены, – отметил он. – Я совсем не удивлен, но мне вас особо и не жаль! Это ночное безрассудство могло привести вас прямиком в тюрьму.

– О, моя рана в порядке! – ответил Людовик. –

Вы хотите сказать, что были правы и здесь мне подстроили ловушку. Да, вы были правы, говоря мне, что я не найду своего кольца. Я его не нашел. Что еще?

– Больше ничего. Поезжайте обратно в Хэнд-Кросс и, ради бога, оставайтесь там!

Людовик бросил повод и протянул руку:

– Черт возьми, Тристрам, простите меня за то, что я впутал вас в свои безумные дела! Спасибо, что вы приехали сегодня ночью!

Шилд на мгновение взял его руку и сказал уже более мягким тоном:

– Не будьте глупцом! Мы найдем ваше кольцо, Людовик! Увидимся завтра.

– Обещаю вам до этого времени воздержаться от всяких глупостей, – искренне сказал Людовик. Он снова разобрал поводья, и тут в его неугомонных глазах мелькнула искорка. – Кстати, примите мои комплименты – это был прекрасный выстрел!

Шилд рассмеялся:

– А разве нет? Грэгг подумал, что это вы стреляли.

– Это непомерная похвала, Тристрам! Вы не должны слушать лесть, – с улыбкой возразил Людовик.

Когда искатели приключений вернулись в «Красный лев», то нашли Ная и мисс Тэйн ожидавшими их у камина в кофейной комнате. Най с облегчением увидел Людовика живым и невредимым, но, вместо того чтобы приветствовать молодого человека, разразился такой руганью, что Банди пришлось увещевать его.

– Да хватит, Джо! – наконец сказал он. – Мы не сделали ничего плохого, зато ввязались в хорошую свалку. Ты посмотри только на мой глаз!

– А я и смотрю на него, – огрызнулся Най. – И если когда-нибудь встречу человека, который сделал это, то пожму ему руку. И пожелаю ему подбить и второй.

– Можешь даже расцеловать его. Это был Боб Кеттеринг.

– Боб Кеттеринг! – воскликнул хозяин гостиницы. – Но как вы в это ввязались, сэр? Если я когда-нибудь попаду в такую неприятность… А где сэр Тристрам?..

– Пошел домой спать, – зевнул Людовик. – Должен сказать, он был рад, что попал туда. Осторожный кузен получил удовольствие, и все благодаря вам, Салли.

Мистер Банди кивнул Наю:

– Тебе было бы приятно посмотреть на него в драке, Най. У него было полное преимущество. Сэр знает много всяких приемчиков.

– Я не раз сходился в схватке с сэром Тристрамом, – серьезно ответил Най. – Не сомневаюсь, что он не хуже многих из вас, но вот что я скажу: на этот раз он ударил не того, кого нужно.

– Почему я раньше не знал этого человека? – рассуждал Банди, не обращая никакого внимания на это существенное замечание. – Он припечатал этого слугу сначала в грудную клетку, а потом в челюсть. Что он сделал с молодым Кеттерингом, я не знаю, но, судя по звуку, захватил ему руку и туловище.

В этом месте мисс Тэйн перебила Абеля, желая услышать полный отчет об этом ночном приключении.

События в Дауер-Хаус все еще занимали ее, когда на следующее утро сэр Тристрам приехал в гостиницу «Красный лев», и она встретила его с явным блеском в глазах.