Миражи
Шрифт:
– Если хочешь, можешь поставить музыку, но я скоро.
И он исчез в кухне.
Франческа поискала глазами проигрыватель.
– Он в холле! – крикнул Дейв из-за стенки. – В шкафу под лестницей!
Он как будто читал ее мысли.
– Я терпеть не могу, когда у меня на виду появляются какие-то полезные вещи. Я люблю только бесполезные.
Франческа отправилась на поиски полезного проигрывателя.
Дейв сидел в кухне за большим столом с мраморной столешницей, на котором были разложены рисунки Франчески. На коленях Дейв держал раскрытый блокнот.
Образцы текстильного дизайна, которые он видел сейчас перед собой, намного превосходили то, что делал Мэтт. Они были отмечены редкостным, неповторимым талантом, таким, который выпадает встретить раз в жизни. Дейв был буквально зачарован этим Божьим даром. Он чувствовал себя счастливым, оттого что ему пришлось стать первооткрывателем великолепной художницы. Да, Мэтту такого и не снилось.
А тем временем сама художница сидела в гостиной, рассеянно слушая пластинку с записью «Блэк Бокс» и нетерпеливо пристукивая в такт носком ботинка.
Дейв уже двадцать минут пропадал в кухне, откуда доносился запах горелого кофе, который становился все более и более резким. Дейв не произнес еще ни слова. Несколько раз ее так и подмывало встать и пойти на кухню, чтобы прямо спросить, что же он обо всем этом думает, но в последнюю секунду у нее не хватало духу, и она оставалась сидеть на диване, убеждая себя, что с удовольствием слушает музыку.
Наконец ее терпение лопнуло; от напряженного ожидания ей сделалось дурно. Она решительно поднялась, прикусила губу и направилась через всю гостиную к арке, которая вела в кухню. Как раз в этот момент он вышел ей навстречу, и они столкнулись головами.
– Уф!
– О, черт, извини!
Он успел подхватить ее, потому что она чуть не полетела с двух ступенек, которые спускались в кухню, и на секунду задержал ее в своих объятиях.
Внимательно и впервые так близко посмотрев в лицо Франчески, Дейв увидел, каким же юным, вдохновенным, полным надежд, хотя и слегка напуганным, оно было. И как это все легко читалось на ее лице!
– Милая моя Фрэнки, – сказал он, – ты настоящая звезда!
И, не в силах сдержать порыв, опять привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы.
Она резко освободилась из его объятий. Щеки ее зажглись жарким румянцем. Она не знала – плакать ей или смеяться.
– Тебе понравились рисунки?
– Нет, мне твои рисунки не «понравились». Они привели меня в восторг! Фантастика! – Он снова нагнулся и поцеловал ее. – Нет, не просто фантастика. Это что-то невероятное! – Он радостно расхохотался. – Фрэнки, если по-честному, я бы в жизни не подумал, что ты можешь так рисовать. Ну нипочем не поверил бы!
Он взял ее за руку и повел на кухню.
– А теперь, малыш Фрэнк, мы с тобой сядем, и ты мне поведаешь, что тебе известно насчет набивки тканей, а заодно обсудим, как будем поднимать из праха наше дело.
– Какое дело?
У Франчески закружилась голова. Она сама не знала, отчего – от того ли, что ее обрадовала оценка, которую
– Новую коллекцию Дэвида Йейтса! Вот какое! – Дейв широким жестом указал ей на стул. – Прошу!
Она послушно села.
Дейв опять углубился в рисунки.
– Прежде чем мы начнем работу над коллекцией, хотелось бы кое с чем покончить, – сказала Франческа.
– С чем же?
– Ты не против, если мы снимем с плиты кофейник? Кофе, должно быть, уже готов.
Джон уже в четвертый раз в течение часа посматривал на часы. Что делать? Он дважды звонил в студию – там никто не отвечает, попытался найти номер телефона Дейва Йейтса в справочнике, но он оказался засекреченным.
Джон нервно барабанил пальцами по кухонному столу, на котором была разложена газета с кроссвордом, который он так и не дорешал. Надо, пожалуй, еще позвонить в студию, подумал он. Становилось темно, и тревога его начинала расти.
И как раз в этот момент он услыхал у входа в дом неясные голоса и звук отпираемой двери. Джон поспешно вышел в прихожую.
– Джон!
На пороге стояла промокшая, но веселая Франческа, а позади нее – высокий темноволосый мужчина в бейсболке и коричневой кожанке Королевских воздушных сил.
– Джон, это Дейв Йейтс.
Франческа сделала шаг в сторону, и бывший хозяин Франчески предстал перед Джоном в полный рост.
Мужчины пожали друг другу руки, Джон пригласил Дейва войти. Гость не произвел на него сильного впечатления. Принимая из его рук куртку, Джон обратил внимание на прическу в виде конского хвоста, непроизвольно крякнул и сделал вид, что откашлялся.
– Прошу вас. – Он пропустил Дейва вперед. – Не желаете ли выпить?
Дейв отрицательно покачал головой.
– Спасибо, я и так вчера вечером перебрал.
Дейв улыбнулся, но Джон в ответ только сухо кивнул. Дейв понял, что хозяин дома не особенно его жалует.
– Послушайте, Джон, я понимаю, что с моей стороны нахальство ни с того ни с сего врываться в чужой дом. – Дейв нервно откашлялся. – Ну, конечно, Франческу надо было проводить…
– Конечно, – все так же сухо отозвался Джон, по-прежнему не выказывавший ни малейшего дружелюбия.
Дейв думал про себя: надо остановиться, пока не поздно. Ничего из этой затеи не выйдет – этот упрямец нипочем не согласится, что бы там Франческа ни говорила. Да и вообще, зачем он мне сдался, этот угрюмый старый шотландец?
Но вслух он сказал другое.
– Я думаю, будет лучше, если я сначала расскажу вам, что произошло у меня в фирме, а потом объясню, зачем явился к вам.
Джон кивнул.
– Во-первых, насчет кражи рисунков из студии. Я должен просить у вас прощения за чудовищную ошибку, которую допустил. Франческе я уже все объяснил, и, кажется, она меня правильно поняла. Дело в том, что я и сам узнал правду только вчера вечером. Раньше я подозревал Франческу. Выяснилось, что рисунки выкрал, – тут Дейв глубоко вздохнул, – мой дизайнер по текстилю. Франческа, таким образом, была права. Черт его знает как, но ему вместе с моим так называемым управляющим удалось обвести меня вокруг пальца. Словом, я лишился своей коллекции.