Мирдар: Одинокая гора
Шрифт:
Дорога шла через густой вечный лес. Складывалось ощущение, что он был тут всегда. Лес не просматривался дальше двадцати-тридцати метров. Кроны деревьев раздавались в стороны уже на небольшой высоте, и давили на разум своим величием. Было достаточно темно даже днем. По пути я решил не углубляться в него и не искать пропитание типа всяких ягод, кореньев и мелкой живности, хотя мог и сэкономить походный паек. Необходимо как можно скорее добраться до деревушки, потому что этот лес — самый опасный отрезок пути. Здесь ходят только в академию и обратно.
На пятом часу пути я начал заметно уставать. Необходимо было сделать привал. Все-таки амуниция с рюкзаком вместе весили порядка
Жар от костра приятно согревал руки, а мои уши тем временем уловили гулкое жужжание со стороны леса. Неприятный холодок прошел по спине. Вскочив, я обнажил мечи и притаился за деревом. Аккуратно облетая кусты на высоте двух над землей, к моему костру плавно приближалось огромное насекомое. Фасетчатые черные глаза, зеленая мордочка и усики. Полосатое тельце метровой длины с густыми длинными шерстинками слегка поражало.
Гигантская оса, определил я. Милашка. Исконный обитатель этих мест, нам про них рассказывали на уроках выживания. Нельзя быстро двигаться и тем более вести себя агрессивно, иначе можно было спровоцировать нападение. Наверняка ее привлек свет или треск костра. Оса, облетев горящие головешки, резко изменила курс и двинулась вокруг дерева. Учуяла меня, зараза. Выставив перед собой клинки, я ждал. Капля пота стекала за шиворот, хотелось почесаться. Насекомое висело в метре передо мной. Ну и громко же она жужжит. Медленно облетев меня по кругу, она также плавно удалилась в лес. Я заметил темное острое жало двадцати сантиметров в длину. Фух, вердикт — несъедобен. Пронесло. Пора быстро менять планы. Подхватив сумку и наскоро затоптав костер, быстрой трусцой я направился дальше по дороге. Необходимо убраться подальше от их гнезда, а в том, что оно недалеко, я не сомневался. Даже если эта особь была не голодна сейчас или посчитала меня опасным, она может рассказать обо мне своим сородичам, и там уж лучше им не попадаться.
Наскоро перекусив в дороге, двигался уже до сумерек, делать привалы желания больше не возникало. Солнце клонилось к горизонту, и необходимо было искать ночлег. Подходящего места не нашлось, поэтому пришлось соорудить шалаш возле поваленного дерева. Прикрытый с трех сторон от возможного обнаружения, я закрыл вход наскоро сделанным заборчиком из разлапистых веток, оборудовал хвойную лежанку и укрылся теплым одеялом. Мой запах частично скроет хвоя, а разложенный специальный мох, который я нашел неподалеку, ей в этом поможет.
Поспать этой ночью толком не удалось. Едва проваливаясь в сон, я опять просыпался от различных звуков. Лес жил своей жизнью, и эта жизнь в корне отличалась от той, к которой я привык. Где-то ухал филин. Иногда казалось, что неподалеку кто-то шумел в зарослях, хрустели ветки. В такие моменты я весь обращался в слух, и звуков вокруг от этого становилось еще больше. В напряжении я сжимал рукоять короткого меча, готовясь в любой момент дать отпор. Уже ближе к рассвету все-таки уснул и проспал до того момента, пока случайный солнечный зайчик не пробрался в мое логово.
Я обошел ловушки на мелких зверей, которые установил вечером в паре сотен шагов ранее вдоль дороги, и собрал добычу. Мне повезло. Приготовив себе сытный завтрак из жареного зайца, я отправился в путь. Погода, слава богам, не менялась и все также радовала солнечными днями. Судя по пройденному расстоянию, добраться до поселения
Облака менялись, солнышко плыло по небосводу, а я топтал сапоги. На втором привале мне показалось, что боковым зрением я заметил покрытое корой лицо на одном из деревьев. Я присмотрелся к этому месту, но уже ничего не увидел, может, действительно, показалось. Ну и ладно. Так, насвистывая песенку, подслушанную у одного из новичков, к вечеру я вышел к просторным полям. Лес закончился, а в версте к западу на фоне вечернего неба и гудящего океана высилась стена. Издалека было не рассмотреть, из чего она была сделана. Подойдя ближе, я рассмотрел массивные обожженные стволы деревьев в два моих роста, а может, и больше. Вкопанные плотно друг к другу, без зазоров, они были хорошей преградой для любого недруга. Через каждую сотню шагов на стене располагались открытые башни, на каждой из которой торчали дуги больших стрелометов. Не успел я подойти к закрытым воротам, как меня окрикнули.
— Эй, кто идет и откуда, назовись! — Хриплый голос явно доносился из привратной башни, возвышающейся над стеной еще на несколько локтей. Охрана бдит, похвально.
— Идет Рион, из Кседльварра, я хочу заночевать в деревне, — вокруг начиналось смеркаться. Надеюсь, меня пропустят, ночевать вне города неохота.
— Не знаю тебя, вали отсюда подобру-поздорову, уже ночь. Утром пройдешь. — Я был слегка ошарашен. Не ожидал такой подставы. Делать нечего, пойду дальше, не идти же назад в лес. Впереди и заночую, раз такое негостеприимное место. Я направился дальше, в обход.
— Эй, ты куда пошел? — меня окликнул тот же голос, но в нем уже чувствовались нотки удивления.
— Как куда? Ты же сказал мне уходить, вот я и ухожу. — Ситуация начинала напрягать.
— И что, даже не предложишь доблестным стражам серебрушку, скоротать ночную службу? — Ах, вот оно в чем дело. Плата за вход или, скорее, мзда в карман попрошайкам.
— И доблестные стражи в таком случае пропустят путника в деревню? — Какой-то подвох, скорее всего, то пропускают, то не пропускают. Брать взятки на посту, рискуя впустить в город кого попало после наступления ночи — те еще ребятки…
— Хех, ну конечно, дорогой. — В голосе собеседника проявились нотки радости.
— Ну, в таком случае серебрушка найдется, почему бы и нет. — Дешевле заплатить, чем вторую ночь подряд спать в пол глаза в лесу.
— Заходи давай шустрее, Тумран, отопри засов. — С той стороны ворот в районе калитки послышалась возня. Достав заранее монету, я подошел ко входу. Дверь открылась, и я прошел внутрь. Трое стражников преградили мне дорогу. Двое пожилых, первый с отвислой нижней губой, а у второго трясутся руки, не иначе, закладывают за воротник. Третий был молод. По его лицу было видно, что у него совершенно отсутствует чувство юмора. Прямо цирк уродцев. Доспехи из выдубленных шкур с кожаными вставками скрывали их тела, за спиной — большие деревянные щиты. У двоих копья, третий, самый пожилой, видимо, тот хриплый, носил тяжелый цеп. Неплохая компашка. Я прищурился, обведя каждого взглядом: Боец, Боец, Боец, отчиталась система.
— Держите, — я протянул серебряную монетку. Самый старший сгреб монету из моей рук, повертел ее и проверил ее на зуб, а затем искоса взглянул на молодого.
— Ты че, тупой? — Этот вопрос застал меня врасплох. Молодой явно ждал своего хода, похоже, они все-таки попытаются разыграть явно заготовленную сцену. — Монета одна, а нас ты видишь, сколько? — То ли сказал он это неубедительно, а может быть, я уже был готов к такому повороту, но внутри поднялась горячая волна злости, готовая выплеснуться. Надо держать себя в руках, драка тут ни к чему.