Мириад светлячков
Шрифт:
– - Ты холоп, а у нас не принято, что бы холопы первыми заговаривали со свободными.
Возражение: "но я же нормально говорил с сержантом!", произнести не успел. Как меня скрутило в приступе дичайшей боли! Казалось кто-то неведомый вытащил из тела все нервы и каждый из них обстукивал специальным молоточком. Даже кричать не получалось, только беспомощно выть.
– - Очнулся?
– видимо я на какое-то время и правда отключился. А голос то какой у старика, весь просто пропитан сочувствием! Издевается? С трудом разлепив глаза понимаю, нет, не издевается, а заботливо-заботливо вглядывается мне в лицо.
– И то хорошо, что в себя пришел, а то уже почти
– Что первый раз под ошейник попал?
– Ха! Нашел дурака, я теперь молчать буду, как рыба об лёд! Но не тут то было.
– Можешь ответить, разрешаю.
– - Наверно первый раз, - не стоит забывать, что по "легенде" я лишен памяти.
– Так как думаю, что такое бы не забыл.
– - Ничего-ничего, привыкнешь.
– От его заботы хотелось заскрежетать зубами, но взяв себя в руки, сдержался.
– Тем более ошейник, он для здоровья полезен. Не зря же его на коровах применяют, такое молоко после получается!
– И Вим довольно причмокнул губами, видимо вспоминая вкус.
– - Я не корова!
– вот моя натура неугомонная.
– - Ты этого, не огрызайся холоп, не огрызайся, - подбросив кубик на ладони.
– Злость она до добра не доводит, - как маленькому ребенку объясняет, но лучше и правда заткнутся, а то как нажмет на кнопочку...
– - Спасибо за науку, дедушка Вим, - интересно поймет, что я издеваюсь?
– - Вот это правильно, слушай нас стариков, мы плохого не посоветуем!
– И гордо приосанившись, хлестнул кобылу прутом. Ндаа, как слону дробина мой сарказм, а может и к лучшему, что он ничего не понял.
Пока я лежал в отключке, лес остался позади и дорога, по которой катилась наша телега, уже рассекала на двое огромные поля подсолнухов. Живописная сельская идиллия, если абстрагироваться от ситуации в которой очутился. Но этого как раз и не получалось. С завистью смотрел на огромные корзины цветов, что украшали высоченные двухметровые стебли. Хорошо им, расти себе, "голову" солнцу подставляй и никто ошейник не наденет. "Ндааа, докатился, уже подсолнухам завидую!".
С огромным трудом запряженная в повозку лошадь втащила нас на небольшой холм. Ого! Не дальше чем в полу километре, дорога упиралась в двухэтажный особняк. Массивная постройка из бревен толщиной не меньше чем пол обхвата, с крышей покрытой каким то красноватым металлом. Окна блестели на солнце, раскрытые ставни раскрашены в сине-оранжевые узоры. К дому пристроились несколько построек поменьше, очень напоминающие сараи. Только вот людей было не видно, хоть входная дверь и была открыта нараспашку, а из кирпичной трубы шел легкий дымок.
– - У Тука хорошее, крепкое хозяйство, - прервав свои песнопения водитель кобылы, разоткровенничался.
– Смотри, сколько полей распахано! И вон там за опушкой, - вялый взмах рукой в неопределенном направлении, - отменное стадо коровок пасется. А вот из того сада, - в этот раз целеуказание у старика получилось лучше, - такие яблочки!
– И жадно отхлебнул бражки, - такой сидр из них Тук гонит. Эээх, не то, что это пойло! Молодец Лим, не забывает брата, вот холопа ему справил.
– И словно вспомнив, что рассказывает это не кому-то, а мне, - тебя то есть. Молодец!
– я то как раз никакой благодарности к сержанту не испытывал, ну кроме того, что он вырвал меня из рук Бима.
Тихо поскрипывая колесами подвода, медленно вкатилась в двор фермерского хозяйства. В двор моего будущего хозяина. Надо себя правильно настроить,
– - Так! как тебя там...
– Но через несколько секунд поняв, что не может вспомнить как же меня зовут, - в общем ты это холоп. Седай где сидишь, с телеги ни ногой! Уяснил?
– - Как скажите, дедушка Вим.
– "Вот пакость", а моё подобострастие почти не наиграно, неужели я уже сломался?
Кивнув каким-то своим мыслям старик извозчик, постучав в приоткрытую дверь, зашел в дом.
Глава III.
Не взирая на насыщенность последних суток различными "приключениями", неимоверно хотелось спать. Даже впивающиеся в тело соломинки не сильно мешали. Челюсть чуть не свело судорогой от зевоты. А ведь в скором времени появится на дворе местный хозяин и... Нет не правильно, не надо себя обманывать, МОЙ хозяин и только так, честным с самим собой желательно оставаться всегда. И увидит дрыхнущего в телеге холопа, реакция на подобное может быть самой губительной для меня любимого, так что надо держаться и бодрствовать. Лучший способ был бы походить по подворью, НО! Приказ старика был недвусмыслен и экспериментировать с неподчинением - пора "завязывать", тут мне не Земля и даже не лунная станция, местные, как показала практика, очень скоры на расправу.
Подавив в зародыше очередной приступ зевоты, начал растирать уши, проверенный еще с училища способ хоть немного взбодриться. Помогло. Но только тогда, когда из глаз выступили слезы от боли в истязаемых ушах. Ничего, лучше пусть так, чем проснуться от активированного ошейника. При одном воспоминании о причиненных этим адским устройством мучениях, по спине пробежали мурашки страха.
Выудив из охапки сена на котором сидел одну прямую соломинку, начале её меланхолично покусывать. А подворье, в которое меня занесла судьба, ничего так - опрятно кругом, чистенько. Вытоптанная земля двора посыпана опилками, тот тут то там виднеются характерные следы оставленные домашними животными. Крепкое тут хозяйство и явно видна рука хорошего хозяина. "Хорошего" в смысле работящего, а вот как у Тука с отношением к холопам, это мне еще предстояло узнать на собственной шкуре.
Невеселые размышления прервал грохот чего-то падающего, за углом дома. Потом раздался испуганный визг и на двор выскочил, прижимая хвост маленький щенок, пепельного окраса и неизвестной мне породы. На секунду он замер, бросил на лошадь полный отчаянья взгляд и не секунды не колеблясь, метнулся под подводу, вызвав раздраженное фырканье кобылы.
– - Атя, атя! Вуй-вуй-вуй! Пафик, Пааафик!
– Тоненький детский голосок, доносящийся из-за дома, призывно кого-то подзывал.
Судя по тому, что щенок спрятавшийся под телегой, начал упорно скрести землю, видимо в желании закопаться поглубже, искали именно его. Вспомнив как сам играл в далеком детстве с бабушкиной кошкой, молчаливо посочувствовал "обласканному" детским вниманием зверьку.
– - Паафик! Выхати иглать!
– на двор, как маленькое торнадо, выбежал, судорожно размахивая ручками ребенок.
На месте собаки я бы не вышел. Точно могу это утверждать! Неее, сам ребенок оказался очень даже миловидной девочкой лет четырех-пяти, наряженной в ярко желтый сарафан. Копна соломенного цвета её волос непослушно развивалась от любого дуновения ветра. Но вот то, что она держала в руках, несколько скомканных бантиков, насторожило бы любое домашнее животное, хоть раз пересекавшееся в жизни с маленькими девочками. Заранее соболезную щенку, если она его найдет.