Мироход (Том II)
Шрифт:
— В голову и сердце! — Кричу, вновь привлекая внимание советника. Больно уж эта картина напомнила мне популярные в прошлом мире книги и фильмы…
Очередной взмах советника без проблем отделил голову женщине, бежавшей к нам с топором, заставляя споткнуться следующих за ней. Каждая секунда моего бездействия и его оправдание оглушением, семимильными шагами двигала группу к скоропостижной смерти. Подобная мысль, словно ушат ледяной воды, очистила голову от паники и спеленала зарождавшийся в глубине души страх. На все еще не слушающихся ногах, делаю шаг в сторону бегущих и оступаюсь, падая на колено. Подобная неуклюжесть, как выяснилось мгновением позже, спасла мою шкурку
Вслед за первым, прогремел еще один взрыв, на этот раз осветив окружающее пространство оттенками зеленого. Подняв глаза к источнику шума, замечаю дымящиеся и изувеченные тела, еще недавно агрессивно настроенной группы людей. Из шестерых выжил только один, бежавший чуть поодаль. Сейчас он упорно пытался подняться, явно отброшенный взрывной волной, опираясь при этом на сломанную руку, изогнутую под неестественным углом.
Взгляд скользнул в сторону, вычленив из царящего вокруг хаоса копну каштановых волос, раскинувшихся по грязной брусчатке. Их хозяйка лежала на спине и глазами, полными слез, смотрела в раскинувшееся над головой небо, что-то тихо нашептывая. Из правого бока, за который она схватилась в самом начале, торчал неопознанный предмет черного цвета, более всего напоминавший железнодорожный гвоздь.
— Сиви! — Внезапное осознание столь незаметно подкравшейся утраты полностью освобождает разум. Боль уходит из головы и тела, дыхание учащается и сердце, пламенным мотором, начинает отзываться в груди, разгоняя кровь.
«Курлык! Курлык! Курлык!»
Сообщение каталога, подобно грому, разносится в звенящей пустоте, переполняющей изнутри. Восприятие окружающего мира ускоряется, привнося ощущение вяло текущего времени. Стоило лишь обернуться, как моим глазам предстает довольно жуткая картина. В дыре, образовавшейся после взрыва, отчетливо виднеется внутреннее убранство дома, в котором кровавыми ошметками размазано тело небольшого человека. «Ребенок» — запоздало приходит мысль, порождающая ужас. «Решил посмотреть в окно» — вновь раздается тихий и спокойный голос в голове, объясняя почему он не прятался.
Недалеко от меня на земле лежит Груни, все еще зажимающий уши уже ослабшими руками. «Без сознания» — понимание приходит почти мгновенно. Рядом с ним сидел Хайнц, имевший несколько порезов на лице. Проводя по голове брата ладонями, он, видимо, пытался его излечить. Реймс, все так же окруженный магическим пузырем, ставшим заметно плотнее и переливавшимся всеми цветами бензиновой пленки, сформировал обеими руками приличного размера огненный шар, внезапно начавший сжиматься до размеров голубиного яйца. Лейн, старший из хранителей, лежал лицом вниз. Или, если быть точнее, его голова, отделенная от тела, лежала лицом вниз, в нескольких метрах от дымящегося туловища. Единственный из оставшихся на ногах вечных, уже извлек меч и прикрываясь щитом стремился заслонить хозяев от старика, стоявшего в нескольких десятках метрах от нас и раскручивающего в руках непонятные приспособления. «Виновен» — раздался шепот в голове, запустивший маховик произошедших после событий.
Не задумываясь о происходящем, расстегиваю куртку и вынимаю размещенное на груди оружие.
— Первый. — Начинаю отсчитывать вслух, метая крест в голову поднявшегося на ноги недобитка со сломанной рукой.
С воем, характерным разве что оперным певцам демонических выступлений и современной российской эстраде, рядом пронеслась огненная посылка Реймса, взрываясь в рядах очередной группы людей, высыпавшей
— Второй. — Продолжаю отсчет спокойным голосом, кинув крест в выбежавшего из ближайшего дома обладателя мутных глаз.
— Третий. — Отмахиваюсь от подбежавшего противника, вбивая крест рукоятью в висок, где он благополучно застревает.
— Четвертый. — Крест врезается в область сердца молодой девушки, уже успевшей потерять руку, но по прежнему желавшей нам смерти.
«Хреновины», которыми орудовал старик, напоминали щипцы для мороженого, предназначенных для создания ровных шариков. Одна из таких, будучи раскрученной, внезапно открылась, выпуская из чрева очередной фаербол, устремившийся в мою сторону. Отклоняю назад левое плечо, пропуская смертельно опасный сгусток в считанных миллиметрах от себя, одновременно с этим извлекая меч. Еще один «мутноглазый», державшийся подле старика, устремляется в мою сторону, что-то злобно крича. Отмахиваюсь от него, словно от мухи, оставляя глубокую рану на горле, тут же начавшую источать темную жидкость.
— Пятый. — Засчитываю фраг, продолжая неизбежным и размеренным шагом приближаться к старику.
На лице мага читается замешательство, сменившееся мгновением торжества, когда еще один шар отправился в мою сторону. Уклониться возможности не было, но этого и не потребовалось. Плавным движение вскидываю клинок, образуя перед собой наклонную поверхность, по которой шар просто соскальзывает, не «взведясь» и уносится в сторону очередной постройки. И вот сейчас, когда вся абсурдность ситуации и неправильность происходящего достигают разума престарелого волшебника — на его лице проступает страх…
— Кто…? Кто ты такой?! — Задыхаясь, он пятится назад, теряя при этом концентрацию и заставляя магическое поле несколько раз мигнуть, от чего оно едва не развеялось.
— Святой. — Ответ прозвучал абсолютно спокойным и безразличным голосом. Если бы не царившее вокруг безумие — можно было бы решить, что я просто подсказываю мужчине как пройти в библиотеку.
— Какой к черту святой?! — Взревел старикан, выпуская странные приспособления из рук и начиная творить очередное колдунство.
Все его планы рассыпались прахом, как только меч, совершенно не ощущая сопротивления магического поля, пронзил его горло. Удивление, неверие в происходящее, обреченность, бессильная злость… Все это читалось в его глазах, покуда легкие наполнялись хлещущей кровью и жизнь медленно покидала тело. И вся эта эмоциональная палитра резко сменилась ужасом, как только его слуха достигли слетевшие с моих уст слова приказа.
— Бригадир, забери его душу. — По лезвию клинка, все еще пронзающего старика, пробежали едва заметные всполохи.
Глава 69. «Кровь, кишки, распил Дорасила»
Где-то на фоне раздался рев очередного фаербола, закончившийся оглушительным взрывом, от которого даже пыль, зависшую в воздухе, сдуло.
— Защищайте советника! — Раздался крик, едва различимый за треском зарождающихся пожаров и осыпающихся, от невиданных ранее издевательств, стен.
Старик, сраженный мечом, рухнул подобно мешку с картошкой, едва угасла последняя искра на моем клинке. Его безвольное тело, облаченное в рваные, но явно не дешевые одеяния, продолжало исторгать из себя кровь, хоть и не так же резво, как при жизни. Стоило лишь задержать взгляд на маленькой алой лужице, постепенно впитывающейся меж булыжников мостовой, как меня озарила внезапная мысль. Его кровь не такая, как у прочих нападавших.