Мироходцы. Потомки Теней
Шрифт:
То были штаны, тоже, явно, не на парня шитые, с широкими штанинами и провисшими коленками, мало того, они коварно норовили сползти вниз, а что там под ними, мальчик даже и представить боялся, опасаясь за размеры других нарядов.
– Кирилл, это папино всё, – пыталась успокоить его Мирослава. – Это временно…
– Кто меня переодевал? – Кир посмотрел на девочку и недоверчиво прищурился.
– Не я! – пискнула Мира.
– Точно? – сощурив глаза ещё сильнее и приподняв правую бровь вверх, уточнил юноша.
– Я… я в соседней комнате была, сюда не заходила пока, ну…
– Моя одежда где? – сердито выдал
– Она вся в крови была и в дырках, ремонту не подлежала, пришлось всё выкинуть…
– Что?! – раздосадовано, воскликнул мальчик. – Всё выкинула! Ты… Ты… Как… и как же мне теперь? Вот в этом? Как вообще в этом, – Кирилл презрительно осмотрел себя. – Можно ходить? – и парень оттянул штанины в сторону, словно крылья летучей мыши. – Разве это мужская одежда? Это… это просто барахло какое-то! В таком даже нищие не ходят! Кто так ходит?
– Я, – раздалось за спиной у ребят, и Кир резко развернувшись, громко выдохнул, прижав руку к больному плечу. – Что ты так разволновался, это на первое время. Как только тебе станет лучше, сходите с Мирой купите всё, что тебе необходимо и только то, что ты сам выберешь. Мне, кажется, что ты к нам надолго.
Это был отец Мирославы. Высокий мужчина с такими же светлыми волосами, как у дочери. Юный маг Теней хорошо рассмотрел его ещё в момент прижигания метки Правителя.
– Все равно, это не одежда, а… – он перевёл взгляд на смущённую Мирославу, продолжил. – А вот возьму и буду так ходить! – Кир, немного пошатываясь и придерживая штаны, прошёл через всё комнату, сел на кресло, закинул ногу на ногу, надменно поднял вверх голову и пренебрежительно произнёс. – Как хочу, так и одеваюсь! В конце концов, я – маг Теней!
– Вот, держи, – и отец Миры протянул парню ремень. – Это, чтоб с мага Теней штаны не свалились. И пора бы уже мужчинам подкрепиться, не так ли Кирилл. Ты ел сегодня? – тот молча, попытался отрицательно повертеть головой, ойкнув и приложив руку к перевязанной шее. – Тем более. И ещё кое-что, – он остановился в прихожей. – Не мог бы ты вытащить свой меч из стены, а то перед гостями и соседями как-то неудобно. Мы с Мирой его трогать не стали. Мало ли что.
– Правда?! – усмехнулся парень, поднялся и прошёл в маленькую комнатку. – Правильно сделали. Любое оружие мага Теней служит только ему и может преподнести неприятный сюрприз похитителю, либо любопытному.
Он одним рывком вытащил своё оружие из стены, снова ойкнув теперь уже от боли в плече. Меч в руке мальчика сию секунду превратился в серый длинный абрис и растворился в дымке того же цвета. Мирослава взволнованно покосилась в сторону отца.
– Что? – спросил Кир, заметив её волнение. – Не видели такого никогда?
– Я – нет. А куда же он делся? – недоуменно поинтересовалась Мира.
– Ушёл в Тень. Там, в собственной Тени каждого мага может храниться всё, что угодно и сколько угодно, – парень грустно вздохнул, вновь натягивая постоянно сползающие даже с ремнём штаны. – Жаль, что штанов запасных я не прихватил…
Кир пошёл за Мирой, и его всё ещё немного пошатывало. Он дёрнулся, упёрся рукой в стену и зажмурился, идущий сзади Макс положил ему руку на плечо, но парень сделал знак, что всё в порядке и пошёл дальше, продолжая держаться за стену, и скрести по ней пальцами.
А под его рукой стали оживать все тени: от дверных ручек, картин, светильника,
– Кирилл, осторожно! – воскликнул Макс.
Мира испугано оглянулась, а Кир, поняв, в чём дело, усмехнулся и упёрся в стену ладонью и чётко произнёс:
– Всё со мной в порядке! Каждому своё место: и вам, и мне! – он отдёрнул руку, и Тени на стене стали уменьшаться, принимая свой прежний облик.
Макс нервно сглотнул, Мира растерянно уставилась на обычную теперь уже тень от дверной ручки, и поёжилась.
– Что? Я велел занять свои места. Всё нормально? – посмотрел на них Кир. – Никогда не бойтесь Теней, как бы они не выглядели и что бы ни делали. Пока их не призвали и им не приказали – они не опасны. Призывать их, мало кому дано.
– Как ты это сделал? Кто ты, Кирилл? – прямо глядя парню в глаза, спросил Макс.
– Я совершенно обычный маг Теней, – спокойно ответил Кир, улыбнулся и одной рукой вновь подтянул, всё время норовящие сползти вниз, штаны.
– Ты сам-то в это веришь?
Кир не ответил, развернул вперёд лицом к кухне опешившую Миру, и подтолкнул туда, откуда доносился невыносимый манящий запах такой желанной сейчас Кириллу еды.
– Верю. И вам советую поверить. Каждому своё место, – многозначительно произнёс парень и шагнул вперёд.
Макс промолчал и вошёл следом.
ГЛАВА 4. ГРАНЬ
Первое, что помнил Кирилл, проснувшись после своей почти смерти – это голос, тихий, спокойный женский голос, зовущий его обратно к живым. Сначала Кир даже и рассмотреть ничего не мог, всё, как в тумане, было, не сразу понял, где он и что с ним. Думалось, что он всё ещё на дне той пропасти, только вот тепло почему-то. Незнакомый юный голос убеждал, что Кир в безопасности и надо спать, пить и есть, набираться сил, что получалось не всегда. Когда становилось совсем плохо и больно, а больно было часто, какая-то девочка, а может это лишь галлюцинации, гладила его по волосам, держала за руку и что-то говорила. Ещё поили водой, это парень понимал, пытался глотать, иногда получалось, иногда нет. Но постепенно стало получаться и пить, и есть, и дышать.
Всё прояснилось перед глазами, и парень понял, что находится в доме, прямо скажем, очень и очень обеспеченного человека. После чего и человека рассмотрел хорошо. Им оказался его отец – Меф, высокий широкоплечий молодой с виду мужчина с тёмно-русыми волосами средних лет с зелёными-зелёными глазами. Он проводил у постели сына много времени. Иногда разговаривал, когда Кирилл не спал, правда, сын не мог ему отвечать по началу. Не получалось. Совсем. Иногда отец просто сидел и молчал, но ни разу так и не упомянул о произошедшем, ни разу сына не обвинил и не упрекнул в неправильном выборе. Лишь сообщил Кириллу, что его дед погиб. Чему юноша сначала просто напросто не поверил, а потом он винил во всём себя и только себя. Ему снова стало плохо, очень, и вовсе расхотелось жить. Снова вернулась боль и лихорадка. Он бредил. И в нестерпимом жару бреда мальчик снова и снова видел себя в той пропасти, у той Грани. Кир чувствовал холод. И страх. Страх остаться одному там, откуда нет выхода, там, где никого нет, и никто не поможет. Никто.