Миромагия
Шрифт:
— Извини! — сказал Клим. Он все никак не отставал от Хватки. Почему она его все еще терпит?
— Чего тебе? — спросила Хватка.
— Ты думаешь, мы сможем догнать автомобиль на своих двоих? Я просто подумал, нет ли во Мраке других машин? Ну, знаешь, как в фильмах о конце света. Вроде как все вымерли, а машины всюду стоят, пустые, с наполненными баками. Мы бы могли воспользоваться, так сказать, транспортом.
— Целиком поддерживаю! — заметил Вальдемар. — Я умею летать, так что для меня вообще проблем нет, а вот люди… они выдохнуться
— Я никого не звала. — ответила Хватка. — Вы сами вызвались.
"А еще есть рецепт мяса по-французски. — неожиданно подумала Наташа. — Какой-то необычный рецепт. Мясо, само собой, картофель и майонез…"
— А вы умеете летать? — вопрос был адресован Вальдемару.
Бродячий волшебник расправил плечи от гордости.
— Умею. В жизни, знаете ли, может пригодиться.
— Может, тогда слетаешь вперед и посмотришь, есть ли поблизости место для ночлега? — поинтересовалась Хватка
— Мы будем ночевать? — воскликнула Наташенька радостно. Еще бы поесть…
— Нет. Но Умнику нужно было где-то остановиться, чтобы привести Вора в чувство. Это же логично. — на губах Хватки заиграла улыбка. Или Наташеньке показалось?
— А что? И слетаю! — сообщил Вальдемар. — Вот сейчас возьму и полечу. И все посмотрю. И будет всем счастье!
Он разбежался, взмахнул полами плаща и действительно взлетел. Правда, не очень эффектно и не высоко. Складывалось ощущение, что Вальдемар летает не часто, раз в десять лет (может, реже). Нарезая замысловатые круги и петли по воздуху, Вальдемар быстро скрылся из виду в ночи.
"Баклажаны с яйцом и сыром! — подумала Наташенька, и в животе у нее заурчало. — Триста грамм, значит, баклажанов…"
— Так что на счет брошенных автомобилей? — обратился Клим к Хватке.
— Ты думаешь, если бы они здесь были, мы бы их уже не нашли?
— А, может, они стоят где-нибудь на другой дороге?
— Да. Тут недалеко. Километров пять через лес, направо. Я буду не против, если ты отправишься на поиски прямо сейчас. Честное слово.
— Я имел в виду… — Клим сконфузился. — Я в качестве предположения, ну…
"…И тертый сыр, смешанный с тертым вареным яйцом и майонезом, аккуратно выкладываем…"
— Не обижайся. — сказала Хватка. — Просто у меня сложный период в жизни. Последние полтора часа — самый сложный.
— Я не обижаюсь. — пробормотал Клим, старательно пряча взгляд. Вынырнувшая из-за туч луна бледным светом озарила его несчастное лицо, при взгляде на которое даже Наташенька перестала думать о еде и о том, что у нее вот-вот заурчит в животе.
— У меня сегодня утром должен был быть день рождения. — продолжил Клим. — Но солнце не встало, и я даже не знаю, наступил мой праздник или нет.
— Поздравляю. — буркнула Хватка. — Сколько тебе?
— Двадцать.
— Волшебнику, который создал Хранителей, исполнилось двадцать в тот день, когда к нему пришел Брокк. Он думал, что бессмертие — лучший подарок.
— Откуда
— Нам рассказывали. Никто из Хранителей не видел своего создателя. Он ведь тоже бродячий волшебник — скиталец без души. Создал нас и куда-то уехал, искать новые ощущения.
— И кто же о вас заботился?
— Да мы и сами неплохо справлялись. Создатель дам нам кое-какие навыки, наделил воспоминаниями. Мы все думали, что родились, росли и взрослели в нормальных семьях… только потом нам открылась вся правда.
— Вы были, как ожившие куклы. — подсказал Клим осторожно. — Как Буратино, которого учил папа Карло.
Хватка нахмурила брови.
— Это что за зверь?
— Это такая сказка. Не бери в голову. Я все же настаиваю на том, чтобы ты позволила нарисовать твой портрет.
— Если тебе так хочется…
— Безумно.
— И вы так и не встретили своего Создателя? — поинтересовалась Наташенька.
— Мне кажется, он нашел способ уйти из этого мира. Это нелегко, но если сильно постараться, то можно.
— Жалко. — насупилась Наташенька. Она вообще любила сказки с хорошим концом.
В животе все же заурчало.
В свете луны показалась стремительно приближающаяся фигурка. Вальдемар возвращался.
Бабушку Фиму никто и никогда не мог упрекнуть в трусости. В своей жизни она боялась только одного — измены любимого мужа. Раньше дедушка Ефим часто подавался в разъезды, исколесил страну вдоль и поперек, да, к тому же, задерживался в секретных городках на пару тройку недель. В такие моменты бабушка Фима места себе не находила от страха. Сколько слез она пролила, сколько нервов истратила, сколько бессонный ночей провела у окна, либо в размышлениях о том, что она сделает с мужем, если узнает об измене…
Но страх измены остался позади, и бабушка Фима никогда бы в жизни не подумала, что однажды ей будет страшно взяться за обыкновенную дверную ручку и распахнуть обыкновенную (с виду) дверь.
Но вот ведь, случилось…
Она посмотрела на худого старика с клюкой, который только и делал, что улыбался желтыми зубами.
— Там, за дверью, безопасно? — поинтересовалась бабушка Фима и быстро добавила. — У меня маленький ребенок, между прочим. Все это может плохо отразиться на ее психическом здоровье. Она и так у меня, душенька, не совсем здорова, и я не хочу усугублять. Родителей жалко….
— Откуда же мне знать, безопасно там или нет? — ответил Никак. — Это ваше воображение, а не мое. Когда я в последний раз приводил сюда людей, двери вообще не было. Только голые стены и дыра в полу.
— И что эти люди сделали?
— Прыгнули в нее, разумеется. До сих пор не знаю, куда они в конечном итоге угодили. Но не в Храм, это точно.
— В любом случае, если мы не откроем дверь, то не сможем пойти дальше. — осторожно вставил Семен.
Бабушка Фима смерила его ледяным взглядом.