Мирон сын Мирона
Шрифт:
Через несколько дней вернулся Айрил. Доложил военному совету, что было сделано за это время, сколько заложено крепостей, сколько собрано войск. Строительство шло в спешном порядке, собирались добровольцы для защиты укреплений. Земли Райрона будут защищаться каждым замком, каждым городом, каждой крепостью.
Представители совета признали работу князя удовлетворительной, разошлись. В зале остались только Айрил и Идвар. Идвар всё это время молчал, только дважды задал уточняющие вопросы, не сводя внимательного взгляда с карты. Да, на этот раз всё значительно серьёзнее, если удастся построить всё, что задумали, то, может
Надо будет написать королю Солка и попросить убежища на случай длительной войны. А что будет с Райроном, с теми людьми, кто живёт здесь, кто выступит против короля? Почти все аристократы — мелкие и крупные — поддерживают эту войну, а, значит, рискуют всем. Но, если у них ещё есть шанс даже после войны добиться прощения короля, пусть не им, так их детям, то у Идвара этого шанса нет. Король убьёт и его самого, и Аэллу, и их сына… Поэтому он и поддерживает эту войну, каким бы удивительным для всех окружающих это ни казалось. Война отца с сыном…
Мысли его прервал Айрил, он наливал себе в кубок разбавленного водой вина и спросил вдруг:
— Я не ожидал увидеть вас здесь, когда вернусь в Райрон, почему вы не уехали?
Идвар перевёл на него глаза, оторвавшись от карты.
— Почему я должен был вдруг уехать и куда?
— Ну как, — Айрил пожал плечами, будто говорил известную истину, а его не понимали, — в Мирополь…
— Зачем? — Идвар нахмурился.
— К отцу, на Родину, вы что, собираетесь воевать со своим отцом? Не смешите меня, Бога ради… Я знаю, бывают войны, когда воюют дяди с племянниками, когда воюют братья и кузены, когда они не могут поделить миром власть или земли, но, чтобы воевали сыновья и отцы?.. О таком я не слышал. Бывает, конечно, когда сыновья устраивают заговоры, ведут закулисную игру, но, чтобы открытая война? — он замолчал и отпил несколько глотков, не сводя глаз с Идвара.
— Вам этого не понять… — небрежно отмахнулся Идвар в ответ, но небрежность эта получилась неискренней: он и сам об этом много думал, конечно же, его не поймут. Отцы с сыновьями воюют нечасто.
Айрил ничего не говорил, молча пил вино и смотрел напрямик, будто ждал продолжения. Он изменился, внешне приобрёл вид, достойный князя, его сейчас на “ты” называть было грех. Да и внутренне изменился, стал взрослее, сдержаннее, не было той знакомой пылкости и горячности. Год назад он был в тени отца, теперь решения приходилось принимать самому, вот и нет этого раздражения, что было раньше. Сейчас ему требовалась холодная расчётливая голова, без этого он бы войну с Крейном не выиграл.
— У каждой войны есть причины и предлоги, — начал Идвар первым, — вот вы год назад затеяли войну с королём по какой причине?
Айрил подумал какое-то время, потом ответил:
— Мы отдаём Мирополю слишком много хлеба, король задавил нас налогами, нам выгоднее было бы продавать его
Идвар молчал, он догадывался и сам об этих причинах, это не секрет, но сам ничего не говорил в ответ, и Айрил спросил его:
— А почему вы воюете со своим отцом, не интересы же Райрона вас волнуют, в самом деле?
Идвар молчал, не зная, как ответить ему, наконец, разомкнул пересохшие губы:
— Я воюю за тех, кого люблю…
— Хм… — усмехнулся Айрил. — Вы могли бы и договориться с родным отцом, он бы вас понял, ни один отец не желает зла своим детям.
— Вы не знаете моего отца.
— Или вы не умеете договариваться, вы же — Мирон, вы привыкли все споры решать войной, зачем нужны переговоры, когда можно взяться за меч?
Идвар стиснул зубы, прищуривая глаза. Что он вообще может знать об этом? Кто он такой?
— Что-то вы не договорились с родным дядей…
— Я продолжал вашу политику, вы с ним договариваться не собирались.
— А я думал, вы защищали своих родных и себя.
Айрил опять усмехнулся и добавил:
— Не мог же я в ваше отсутствие разбазаривать ваши земли…
— А я не могу разбазаривать вашу жизнь, — При этих словах князь вопросительно приподнял брови, не понимая о чём речь, и Идвар пояснил:- Король потребовал от меня, чтобы я казнил вас, этого же он потребовал и от Аэллы. И она, и я отказались. Разве вы не знаете об этом?
Глаза Айрила смотрели неподвижно, он сомкнул распахнувшиеся от удивления губы и, отвернувшись, поставил на стол кубок с недопитым вином. Наверное, для него это стало новостью, но Идвар думал, что он знал об этом, что Аэлла говорила ему о требовании короля. Выходит, нет? Князь ушёл, не попрощавшись, и Идвар проводил его глазами. Выходит, нет…
*
К вечеру уже к нему влетела взволнованная Аэлла, сразу же буквально набросилась с порога:
— Идвар, Господи, зачем ты сказал ему об этом? Я же не хотела говорить ему, зачем ты сказал?.. О, Боже…
— И что? — Идвар чуть нахмурился, следя глазами за лицом жены.
— Он уже приказал заложить коня, собрался ехать…
— Куда? — перебил негромко.
— В Мирополь, к королю!
— Зачем? Он, что, не понимает, что его там казнят?
Аэлла с обессиленно усталым видом, чуть не плача, опустилась на скамью.
— Он думает, что сможет этим остановить войну, что король передумает… Войны не будет…
— Я думал, он умнее.
Аэлла посмотрела с мольбой, зашептала:
— Останови его, Идвар, пожалуйста, он ничего не хочет слушать. Он уедет, он сможет, с него станется, король убьёт его зря… Не позволяй ему, пожалуйста, прошу тебя, останови его… — Она уронила голову, бессильно качая ею туда-сюда, в отчаянии могла расплакаться в любой момент.
— Где он сейчас?
— Он собирался ехать прямо сейчас, мы поругались с ним, он всё высказал мне, что не должна была скрывать от него… Господи, — её голос сорвался на шёпот, — я еле-еле вымолила у него, чтобы он остался на ужин, уехал завтра утром… Он ничего не хочет слышать… Настолько упёрся… Идвар, пожалуйста…
— Хорошо, я поговорю с ним за ужином, а ты успокойся и не убивайся так. Я же не знал, что ты из этого сделала тайну. Никуда он не поедет, или я опять его в тюрьму посажу…