Миротворцы Конуса. Трилогия (с илл.)
Шрифт:
Ститри приподнялась на локтях и посмотрела в сторону яблони. Еж все еще копошился под ней, подбирая сброшенные плоды и делая запасы. Зачем?! Зимы, кажется, не предвиделось, и яблоки можно всегда вырастить вновь. Наверное, инстинкт… Ститри легла. Она закрыла глаза и вновь уснула, даже не заметив как. Раньше она только слышала, что некоторые видят сон во сне, но теперь сама в этом убедилась…. Серая спираль… Она сужается… Но очень медленно… И что-то переменилось. Мир как будто стал другим… Черным… Нет, кажется,
Ститри в ужасе открыла глаза. Она опять стояла… возле своей яблони. Что это было?! Сон или краткое возвращение в реальность? Что происходит?! Ститри села. Ее сердце бешено колотилось.
«Спокойнее, спокойнее».
Ститри внимательно осмотрелась. Сон был неизменен, если, конечно, это был сон. Теперь Ститри не была в этом уверена. Неожиданно Ститри вспомнила о голосе. А что, можно попытаться. Ститри подняла вверх голову.
— Эй там, можно мне с вами поговорить?! — прокричала она.
— Мы пришлем учителя, — произнес голос.
Ститри вздрогнула. Ее уверенность в теории сна сильно пошатнулась. Происходящее было слишком реально.
Учитель появился через несколько секунд. Хотя Ститри сильно сомневалась, что это был именно тот, кто ей был нужен. Мальчик лет четырех — пяти, в неизменной белой тунике, скрестив ноги, сидел в центре лужайки и, улыбаясь, смотрел на нее. Ститри осторожно приблизилась.
— Ты… вы учитель? — с опаской поинтересовалась она, боясь показаться мальцу полной дурой.
— Да, — отозвался малыш и показал рукой на место рядом с собой. — Сядьте, пожалуй, так будет удобнее разговаривать.
Для своих четырех — пяти лет мальчик говорил слишком хорошо и уверенно. И голос его был не по годам крепким. Ститри села рядом и облизала пересохшие от волнения губы. «В конце концов, это только сон», — подумала она.
Мальчик положил свои маленькие пухлые ручонки на ладони Ститри и пристально взглянул ей в глаза.
— Это не сон, — произнес он таким тоном, словно сообщал Ститри о смерти близкого родственника.
— Не сон… — Ститри восприняла слова мальчика всерьез. Она высвободила руки, но глаза не опустила. В голове у нее хаотично заметались мысли.
«Если это не сон, то, вероятно, похищение».
— Вас не похищали, — произнес мальчик.
Ститри мгновенно среагировала и выстроила защиту на пути в родное сознание. Читать свои мысли она никому не позволяла.
— В этом нет необходимости, — произнес малыш.
— В чем? — не поняла Ститри.
— В защите. Если вы не хотите, никто не будет лезть к вам в сознание. У нас уважают право неприкосновенности чужой мысли. Но мы редко отгораживаемся друг от друга. Всегда может понадобиться кому-нибудь учитель или помощь. Вот вам, к примеру.
— Хорошо, я поняла, — произнесла Ститри, но защиту все же не убрала. — Тогда для начала, я думаю,
— Учитель, — ответил малыш. Сияющая детская улыбка по-прежнему красовалась у него на лице.
— Учитель… — Ститри ухмыльнулась. Называть четырехлетнего малыша учителем ей было как-то неловко, но выбора, кажется, не предоставлялось.
— Что-нибудь не так? — поинтересовался мальчик-учитель.
— Нет-нет. — Ститри ответно улыбнулась. — Давай…те начнем разговор. Меня зовите Ститри.
— Хорошо, пусть будет Ститри, — согласился малыш-учитель. В его голосе чувствовалось едва уловимое безразличие к предстоящему разговору.
— У меня к вам первый вопрос: где я нахожусь?
— В изоляции.
Малыш отвечал точно и прямо — ни слова больше, чем требовалось для ответа. Ститри такая сухость была не по душе, но на первый раз она стерпела.
— Об изоляции я уже слышала. Нельзя ли поподробнее?
— Конкретнее, — потребовал малыш.
— Конкретнее, где находится ваша изоляция? — терпеливо разъяснила Ститри.
Малыш посмотрел на небо.
— Ваша изоляция находится в настоящее время в летнем периоде в первой половине дня. Вам нужно еще точнее?
Ститри нахмурилась. Она хотела уже сказать какую-нибудь гадость, но неожиданно ей что-то потерлось о ее ноги. Ститри оглянулась. Это был ежик.
— А-а, Ворчун. Что, поиграть захотелось? — Ститри мгновенно забыла про непробиваемость учителя и улыбнулась. Зверек явился как нельзя вовремя. Ститри взяла его на руки. Он не сворачивался клубком и не сопротивлялся.
— Ежик?.. — как-то сухо поинтересовался малыш.
— Да, — Ститри положила зверька между собой и учителем. — Какие-то девочки забыли.
— Это, наверное, с соседней изоляции. — Малыш-учитель провел рукой над ежиком, и он исчез.
Несколько секунд Ститри тупо смотрела на траву, где мгновение назад находился колючий друг, а затем подняла суровый взгляд на учителя.
— Где зверь? — хмуро поинтересовалась она.
— Ежик… Я его дематериализовал, — совершенно спокойно ответил малыш.
— Зачем? — прохрипела Ститри. В горле у нее застрял ком, а глаза налились кровью.
Мальчик-учитель удивленно заморгал.
— Верни зверя! — потребовала Ститри и, схватив четырехлетнего малыша за его тунику, вплотную приблизила к нему свое лицо. — Верни зверя, иначе я сейчас дематериализую тебя!
Малыш побледнел. На мгновение Ститри показалось, что он сейчас расплачется, но учитель просто исчез. Несколько секунд прошло в полной тишине. Ститри недоуменно смотрела на свои пустые руки, а ярость уже разгоралась в ней бушующим пламенем. В следующее мгновение, уже не владея собой, она вскочила на ноги и проревела не своим голосом: