Миротворцы Конуса. Трилогия (с илл.)
Шрифт:
Лад выскочил из хижины, и старик быстро закрыл за ним дверь, ловко подперев ее кольями.
— А Везавий?!! — крикнул Лад. — Ты запер Везавия!!! Лад бросился к двери, но старик грубо отпихнул его.
— Не лезь! Тащи лучше вон ту кучу хвороста!
Дверь задрожала под мощными ударами нечисти. Старик схватил торчащий в земле большой факел и быстро поджег неизвестно когда обложенную хворостом хижину. Лад, словно во сне, принес еще одну охапку сухих веток и бросил ее к двери. Старик поджег и ее. Пламя поглотило хижину мгновенно, словно изголодавшийся хищник свою добычу.
Рев нечисти и удары в дверь усилились. Старик осмотрел
Завалившись в густую траву, Маура рыдала навзрыд. Лад зажал уши руками и, закрыв глаза, попытался унять поднявшуюся в его теле дрожь.
— Везавий… — тихо произнес он. — Страшная смерть ему досталась.
Опустив руки, Лад отвернулся от огня и неожиданно остолбенел, увидев в багровом свете Везавия. Он вышел из леса, держась за разодранный бок, и приблизился к старику.
— Ты, как всегда, вовремя, — сказал он, стараясь перекричать рев нечисти. — Но мог бы и раньше.
— Сам виноват, — буркнул старик. — Суешься вечно, куда не следует.
Лад подбежал к Везавию.
— Как ты?!! Он задел тебя? Как ты оттуда выбрался?! Везавий жестом остановил поток вопросов и тихо произнес, благо рев нечисти неожиданно прекратился:
— Бери Мауру и пойдем отсюда. Не люблю запах паленого мяса.
Лад взял обессилевшую девушку на руки, и она сразу перестала рыдать. Только иногда всхлипывала, словно маленький ребенок, да непрестанно вытирала мокрый нос. Старик подошел к Ладу и дал девушке глотнуть какого-то отвара.
— Она скоро успокоится, — со знанием дела произнес он. — Везавий, ты, кажется, ранен?
— Да ерунда! Ободрал бок, когда лез по нашему подземному ходу. Я едва не застрял в нем!
— Что за ход? — поинтересовался Лад.
— В этой хижине вместе с Эгеем жили еще 15 детей. Все те, кого он спас из Тон-Тона. Ну и воспитывал он нас тогда!!! Чуть что — в холодную, иногда даже на целую ночь.
Вот мы и вырыли себе тайный ход. Он кого-нибудь в холодную, а тот через ход и под бок к Вилу. — Везавий с улыбкой посмотрел на старика, а тот лишь хитро улыбнулся в ответ.
— Думаешь, я не знал об этом?! — спросил он.
— Когда ты запер меня с этими тварями, я понял, что ты знал. Хитрая ты бестия, Эгей! Сам никогда никуда не вляпаешься и других вовремя выручишь. Вот и сегодня…
— Вил, это он предупредил меня. А вот ты не понял. Везавий виновато пожал плечами.
— Но ты тоже дал маху! Зачем нас-то запер?!
— Стар стал, не разглядел. Принял вас за такую же нечисть. Лишь когда закричала девушка, сообразил, что к чему.
— Ладно, хватит болтать. — Везавий потянул носом. — Пойдем в лес, здесь начинает вонять.
Лад взглянул на Мауру. Она уже крепко спала, но иногда еще вздрагивала во сне. Везавий с Эгеем, болтая, направились в лес, и Лад пошел за ними.
Далеко отходить они не стали, а только удалились от хижины на безопасное расстояние.
— Вот, — произнес Эгей. — Пожар сюда не дойдет, а все зверье давно уже разбежалось. Здесь можно спокойно отдохнуть.
Старик постелил на траву свою накидку, и Лад положил на нее Мауру. Везавий наклонился к девушке и нежно провел ладонью по ее взмокшему лбу.
— Досталось ей сегодня. Как думаешь, Эгей, оправится она от этого?
— Слезы уберегли ее разум, — ответил старик. — К утру выспится и станет прежней. Ложись спать, Везавий, и ты тоже, — обратился он к Ладу. — Я присмотрю за ней, да и за вами.
Глава 9
Всю
Утром Везавий рассказал ему о Речи и обо всех злоключениях, выпавших на его долю и на долю Лада и Мауры. Эгей слушал внимательно, с глубокой сосредоточенностью, не делая замечаний и воздерживаясь от каких-либо комментариев. Когда Везавий закончил, старик достал из своей сумки хлеб, мясо и разделил их на три части. А затем он встал и ушел в лес. Опять не проронив ни слова. Его не было ровно столько времени, сколько понадобилось Ладу, Везавию и Мауре для поглощения пищи. Старик вернулся и коротко буркнул:
— Пошли.
И все! Странный он какой-то — этот Эгей.
И вот они идут. Не по лесу, а по дороге. Куда? Лад спросил об этом у старика, но тот проигнорировал вопрос. Везавий хитро улыбался. Уж он-то, конечно, привык к странностям Эгея.
Чтобы убить время и унять разбушевавшееся любопытство, Лад принялся — уже в который раз — рассматривать идущего впереди старика.
Худой, костлявый, но с огромной жизненной энергией. Это чувствовалось во всех движениях Эгея, таких резких, что иногда казалось, будто он крайне несдержан и своенравен. Но нет, все обстояло совсем иначе. Старик был рассудительным — даже чересчур рассудительным, — немногословным и, как заметил Лад, необыкновенно уравновешенным. Эгей не терпел лишних вопросов, но никогда не позволял себе опускаться до грубости в выражениях. К тому же старик привык к тому, чтобы ему подчинялись — видно, сказалось семилетнее проживание с детьми, — и Лад сразу почувствовал, что попал под его влияние. Если Эгей обращался к нему, то не просил о чем-нибудь, а просто требовал. Лад не возражал. В последнее время на него накатилась масса сомнений по поводу своей личности. Он носил прозвище Одержимого, но между тем больше не чувствовал себя таким. Возможно, он изменился после Речи. Но этот вариант не мог объяснить его мастерство воина — непревзойденного воина, сказано без преувеличений. Иногда, когда к Ладу обращались по имени, он ощущал некое смятение, словно его перепутали с кем-то другим. Часто в голове возникали непонятные, пугающие образы, и с языка срывалось странное слово. Каждый раз новое…
— Всем молчать! Говорить буду я!
Неожиданное распоряжение Эгея вернуло Лада на лесную дорогу. Он посмотрел вперед и увидел идущий навстречу вооруженный отряд, состоявший примерно из двадцати воинов. По виду они походили на городскую дружину, но были экипированы, как боевой авангард. Возглавлял отряд массивный угрюмый всадник в доспехах и с богатым оружием. Он один из всех был на коне.
— Пр-руу! Стоять! — скомандовал он неизвестно кому и поднял вверх руку.
Лошадь, отряд и путники замерли.
— Кто такие? Откуда идете? Старик вышел вперед.
— Я ведун, зовут Эгеем. А это мои воспитанники. Лесной пожар уничтожил нашу хижину, и мы направляемся в город в надежде на людское милосердие.
— Аа, Эгей… Ведун… Я слышал о тебе. Сами боги направили тебя в город. Там сейчас большой переполох. Сбегаются люди со всей округи. Старосте нужен будет твой совет.
— А что случилось такого страшного?
— Не слышал?!!
— Да откуда мне?! Живу в лесу, с людьми не часто вижусь.